— Лёша, я же ещё жива. — Она неспешно подплыла ближе, её голос звучал мягко, но твёрдо. — Пообещай мне: не прощайся раньше времени.
— Лёша, гляди, какая красота! — воскликнула Светлана, полная энергии и загара, будто впитавшая в себя всё солнце побережья. Она широко раскинула руки, словно хотела обнять бескрайнее море. Её каштановые волосы, выгоревшие под южным солнцем, развевались на ветру. — Я ведь говорила, что этот месяц будет особенным!
Алексей, стоявший рядом, невольно улыбнулся. Он поправил шляпу, но внутри чувствовал нарастающее беспокойство. Врач сказал это месяц назад: «Онкология. Поздняя стадия. Осталось недолго». Именно поэтому они сейчас здесь — среди тепла, волн и солнца. Потому что Светлана настояла: «Я хочу жить, а не умирать».
— Да, ты была права, — ответил он, стараясь говорить легко. — Это наш лучший месяц.
— Пойдём в воду? — она игриво потянула его за руку, глаза её светились. — Не кисни, Лёш! Помнишь, как мы в детстве прыгали в речку у бабушки? Тогда ты больше всего боялся, что вода унесёт твои плавки!
Он рассмеялся — и тяжесть на сердце на миг ослабла. Светлана всегда умела развеять его мрачные мысли, даже в самые трудные моменты.
— Я не боялся — я был предусмотрительный! — с улыбкой ответил он. — Ладно, побежали. Но если меня сожрёт акула — знай, это ты виновата.
Смеясь, как дети, они бросились к волнам. Светлана плескалась, а Алексей смотрел на неё — влюблённо, с болью и восторгом. Такую — живую, прекрасную, родную. Его любовь была слишком глубокой, чтобы смириться с её уходом.
Познакомились они ещё в старших классах школы, в маленьком провинциальном городке. Светлана была новенькой — яркой, харизматичной, с длинными волосами и искренней улыбкой. Она сразу привлекла внимание всей школы.
Алексей — скромный, немного неуклюжий, с книгами наперевес — не надеялся, что она его вообще заметит. Но на школьной дискотеке он рискнул пригласить её на танец. И, к его изумлению, она согласилась.
— Ты не такой, как все, — сказала она тогда, заглядывая ему в глаза. — Ты настоящий.
— А ты не боишься, что я тебе на ноги наступлю? — смутился он, и она засмеялась. Так началась их дружба.
После школы он уехал учиться в Москву, она — в Ленинград. Разные города, разные факультеты, но письма и встречи на каникулах держали их связь живой. Влюблённость превратилась в нечто большее.
В двадцать два они сыграли свадьбу — скромную, в Доме культуры, с пластиковыми цветами и песнями Пугачёвой на старом магнитофоне. Они были счастливы. Их любовь не нуждалась в декорациях.
Началась взрослая жизнь. Маленькая съёмная квартира, работа с утра до вечера, мечты о доме и уютной кофейне. Усталость и быт начали подтачивать отношения.
Скандалы из-за пустяков случались всё чаще. В один из дней Алексей не выдержал, хлопнул дверью и выпалил:
— Может, пора разойтись?
Светлана молча села на диван и тихо произнесла:
— Я слишком тебя люблю, чтобы отпускать. Давай найдём другой путь.
Они договорились: один день в неделю — только для них. Без телефонов, забот и спешки. Прогулки, чай на балконе, воспоминания о юности. И постепенно их чувства вернулись — крепкие, зрелые.
Через несколько лет они купили дом с садом. Открыли ту самую кофейню. А вскоре родились дочки — Маша и Лена, двойняшки. Дом наполнился смехом, суетой и счастьем. Светлана стала невероятной матерью — терпеливой, доброй, с тысячей историй перед сном. Алексей смотрел на неё и знал: это и есть настоящее везение.
Годы летели. Девочки выросли и уехали учиться, в доме стало тише. Чтобы не чувствовать пустоту, супруги снова с головой ушли в работу. Открыли вторую кофейню, работали без выходных. Пока однажды, среди дня, Светлана не побледнела и не упала без чувств.
— Света! — закричал Алексей, — держись! — Он тряс её до приезда скорой.
Диагноз в больнице сначала прозвучал обнадёживающе — переутомление. Но уже на следующий день стало ясно: это не просто усталость. Подтвердилось худшее. Онкология. Последняя стадия. Пара месяцев, не больше.
— Лёша, не зови девочек, — шептала она дома. — Не хочу, чтобы они видели меня такой. Лучше… давай поедем к морю. Помнишь, мы мечтали?..
Нежиться на песке, потягивать коктейли и танцевать до рассвета под открытым небом. Давай просто сделаем это. Прямо сейчас, не откладывая.
Алексей хотел было возразить, но сдержался. Если это её заветное желание — он готов на всё, лишь бы оно сбылось.
— Лёша, ты снова витаете где-то далеко? — Светлана весело плеснула на него водой, возвращая из задумчивости. — Я же вижу: ты телом здесь, а мыслями — неизвестно где!
— Нет-нет, я с тобой, — он поспешно улыбнулся и нырнул, скрывая предательские слёзы. — Просто прокручиваю в голове, как ты вчера обвела меня в картах. Так ловко — я до сих пор в шоке.
— Надо было внимательнее играть! — засмеялась она, и её смех разлетелся над морем. — А вечером — в тот ресторанчик, помнишь? Где музыка живая. Я хочу танцевать, пока не упаду от счастья!
— А ты точно справишься? Может, всё-таки лучше немного отдохнуть? — осторожно спросил Алексей, сразу же осознав, что зря затронул тему.
— Лёш, я всё ещё жива. Я хочу чувствовать, дышать, радоваться, — ответила она спокойно, но с силой в голосе. — Обещай, что не станешь хоронить меня раньше времени. Просто пообещай.
— Обещаю, — еле слышно прошептал он, обняв её прямо в ласковой воде, в которой будто растворялась их любовь.
Тот месяц на море стал для них чем-то большим, чем отпуск — это была сказка наяву. Прогулки по вечерней набережной, шутки, мороженое, танцы под старые мелодии, которые исполнял местный оркестр — всё это наполняло их дни особым светом. Светлана словно ожила: румянец вернулся на щеки, в глазах снова горел озорной блеск. Алексей не мог оторвать от неё взгляда, молча повторяя: «А вдруг врачи ошиблись? А если это — настоящее чудо?»
Однажды, сидя на балконе их номера, она тихо сказала:
— Лёша, мне не страшно. Даже если это конец — я счастлива. У меня есть ты, у нас есть наши девочки. И этот закат. Я не жалею ни о чём.
— Не говори так, — голос Алексея задрожал. — Ты ещё обязательно будешь плясать на свадьбах наших внуков.
Она ничего не ответила, только крепче сжала его руку и улыбнулась.
После возвращения домой Светлана настояла на новом обследовании. Алексей боялся этого дня до дрожи — он не хотел снова услышать приговор. Но, когда врач посмотрел снимки, его лицо изменилось. Сначала удивление, затем — лёгкая улыбка.
— Это почти невероятно, — произнёс он. — Мы перепроверили всё. Опухоль практически исчезла. Такое случается крайне редко. Светлана, у вас невероятная сила воли. Ваш организм борется изо всех сил.
Алексей, ошеломлённый, переводил взгляд с врача на жену. Светлана заплакала, но теперь это были слёзы счастья. Он крепко обнял её, и врач, немного смутившись, тактично вышел из кабинета.
— Это наше море, — шептала она ему на ухо. — Наша любовь. Она нас спасла.
— Нет, ты спасла меня, — ответил он. — Всегда спасала.
Они вернулись к привычной жизни — кофейне, общению, новым маленьким мечтам. Светлана ещё месяц принимала поддерживающую терапию, но болезнь отступала. Узнав обо всём, дочки приехали домой, и в доме вновь зазвучал смех. Алексей наблюдал за женой и мысленно упрекал себя за те моменты, когда не ценил по-настоящему их любовь. А Светлана, будто уловив его мысли, весело подмигнула:
— Лёша, оставь свои грустные мысли. Лучше сделай мне свои фирменные блинчики. Я соскучилась по ним.
Он засмеялся и испёк. Они ели их на веранде, глядя, как солнце мягко тонет в горизонте, и знали точно: пока они держатся друг за друга, никакой шторм не сможет разрушить их маленький, но такой прочный мир.
