— Андрюха, ты что, впрямь решил жениться на продавщице с тремя детьми? Совсем голову потерял? — с усмешкой хлопнул меня по плечу Витька, мой сосед по комнате в общаге.
— А что такого? — я даже не отвлёкся от будильника, в механизме которого ковырялся отвёрткой, но уголком глаза посмотрел на него.
В те годы — в восьмидесятые — наш провинциальный городок жил неторопливо, без суеты. А для меня, тридцатилетнего одинокого мужика, всё сводилось к дороге между заводом и койкой в общежитии. После института так и осел: работа, немного шахмат, телевизор и редкие встречи с товарищами. Иногда глянешь в окно, увидишь детей во дворе, и нахлынет — вспоминаешь, как мечтал о семье. Но быстро гонишь прочь — какая семья в четырёх стенах общаги?
Всё поменялось в один дождливый октябрьский вечер. Я зашёл в магазин за хлебом. Сколько раз уже ходил — всё одно и то же. Только на этот раз за прилавком стояла она — Наталья. Раньше как-то не замечал, а тут взгляд задержался. Уставшие, но тёплые глаза, в глубине которых пряталась светлая искра.
— Батон или чёрный? — спросила она, чуть заметно улыбаясь.
— Батон… — пробормотал я, как растерянный школьник.
— Только из пекарни, свежий, — ловко завернула и подала мне.
Когда наши пальцы соприкоснулись, что-то будто щёлкнуло. Я шарил по карманам в поисках мелочи и одновременно украдкой изучал её. Простая, в халате, лет под тридцать с хвостиком. Усталая, но с каким-то светом внутри.
Через несколько дней я увидел её на остановке. Наталья тащила сумки, а рядом крутились трое ребятишек. Старший — парень лет четырнадцати — серьёзно сжимал тяжёлый пакет, девочка держала за руку малыша.
— Давайте помогу, — предложил я, беря сумку.
— Не надо, спасибо… — начала она, но я уже загружал вещи в автобус.
— Мам, а это кто? — без обиняков поинтересовался младший.
— Потише, Саша, — одёрнула его сестра.
В дороге выяснилось, что живут они недалеко от моего завода, в старой пятиэтажке. Старшего зовут Коля, дочку — Маша, а младшего — Саша. Муж Натальи погиб несколько лет назад, и с тех пор она одна тащит всю семью.
— Живём, не жалуемся, — сказала она с усталой улыбкой.
В ту ночь я долго не мог заснуть. В голове крутились её глаза, голос Сашки, и где-то внутри просыпалось забытое чувство — словно что-то важное ждёт меня впереди.
С тех пор я зачастил в гастроном. Брал то молоко, то пряники, то просто так заглядывал. Коллеги на заводе начали шутить.
— Ты, Андрюха, чего? Три раза на дню в магазин — это любовь, — ухмылялся Петрович, мой начальник.
— Да продукты свежие ищу, — отмахивался я, краснея.
— Или продавщицу? — подмигивал он.
В какой-то вечер я решился подойти к Наталье после смены.
— Позвольте донести сумки, — сказал я стараясь звучать спокойно.
— Не стоит… как-то неловко…
— А вот на потолке спать — действительно неудобно, — пошутил я, забирая пакеты.
По пути она рассказывала о детях. Коля подрабатывает после школы, Маша — отличница, а Саша недавно научился завязывать шнурки.
— Вы очень добрый. Но не стоит нас жалеть, — вдруг произнесла Наталья.
— Я и не жалею. Хочу быть рядом.
Позже я пришёл к ним — кран починить. Саша крутился рядом, интересовался инструментами.
— А ты и самолёт сможешь починить?
— Неси, посмотрим, — улыбнулся я.
Маша просила помочь с математикой. Сели решать вместе. За чаем говорили о жизни. Только Коля был насторожен, сторонился. Потом я услышал разговор:
— Мам, он тебе нужен? А если уйдёт?
— Он не такой.
— Все они одинаковые!
Я стоял в коридоре, сжав кулаки. Хотел уйти. Но вспомнил, как Маша светилась от пятёрки, как Саша смеялся, когда мы чинили его самолёт, и понял — нет, не могу уйти.
Сплетни на работе ползли, но мне уже было всё равно. Я знал, ради чего живу…
— Слышь, Андрюха, — говорил мой друг Витёк, — ты это… подумай хорошенько. Зачем тебе эти проблемы? Найди нормальную девушку, без детей.
— Ты в своём уме, Андрюха? Жениться на продавщице с тремя детьми?! — возмущался Витька, сосед по общаге.
— Отвали, — буркнул я, продолжая ковыряться в будильнике.
— Да не в этом дело… просто трое детей — это…
— Заткнись, Вить.
Один из вечеров я проводил с Сашкой, помогая ему с аппликацией для школы. Мальчишка старательно вырезал детали, высунув от усердия язык.
— Дядя Андрей, ты к нам навсегда придёшь? — вдруг спросил он.
— В каком смысле? — растерялся я.
— Ну… жить. Как папа.
Я застыл с ножницами в руке. Скрипнула доска в коридоре — Наталья стояла в проёме и прижимала руку к губам. Через секунду она развернулась и выбежала на кухню.
Она плакала, спрятав лицо в полотенце.
— Наташ, ты чего? — я осторожно положил руку ей на плечо.
— Прости… Сашка ещё маленький. Не соображает, что говорит…
— А если он не ошибается? — я развернул её лицом к себе.
Она вскинула глаза, полные слёз.
— Ты серьёзно?
— Более чем.
В этот момент на кухню ворвался Коля:
— Мам, ты чего? Он обидел тебя? — он глянул на меня в упор.
— Нет, Коля, всё в порядке, — сквозь слёзы улыбнулась Наталья.
— Врёшь! Он тут зачем? Убирайся отсюда! — выкрикнул он.
— Пусть говорит, — я посмотрел прямо ему в глаза. — Говори всё, что думаешь.
— Ты чего сюда приперся? Денег у нас нет, квартира тесная… Чего тебе от нас надо?
— Тебя. И Машу. И Сашку. И маму вашу. Мне вы все нужны. Я никуда не уйду, даже не надейся.
Коля несколько секунд смотрел на меня, потом вдруг развернулся и захлопнул дверь в своей комнате. Оттуда доносились сдерживаемые всхлипы.
— Иди к нему, — тихо сказала Наталья. — Ты должен.
Я нашёл Колю на балконе. Он сидел, обхватив колени, и смотрел в темноту.
— Можно с тобой? — спросил я, присаживаясь рядом.
— Чего тебе?
— Я тоже без отца рос. Мать старалась, но всё равно было трудно.
— И что с того?
— Просто знаю, каково это — жить без мужской поддержки. Когда не у кого спросить, как тормоза на велике починить или как за себя постоять.
— Я драться умею, — буркнул он.
— Уверен. Ты молодец, Коль. Настоящий мужик. Но иногда мужик — это не только кулаками махать, а ещё и принимать помощь, когда она нужна. Ради семьи.
Он молчал. Потом, едва слышно:
— Ты правда не уйдёшь?
— Правда.
— Поклянись.
— Клянусь. Как на духу.
— Только не ври, — впервые он чуть улыбнулся.
— Андрей Николаевич, вы серьёзно жениться собрались? На Наталье? — прищурилась тётя Валя, когда я выбирал кольцо в универмаге.
— Серьёзно, — ответил я, разглядывая простенькое колечко с камешком.
Предложение я решил делать просто, без лишнего пафоса. Купил букет полевых цветов — Наталья как-то говорила, что любит их больше роз. Вечером зашёл к ним. Сашка первым повис у меня на шее:
— А цветы кому?
— Маме. И ещё кое-что есть.
Наталья вышла из кухни и застыла, увидев букет.
— Наташ… — голос дрожал, хотя я не хотел этого. — Может, нам уже стоит официально стать семьёй? А то всё прихожу, как гость…
Маша ахнула. Коля поднял глаза от книги. А Наталья… разрыдалась.
— Мам, ты чего? — испугался Сашка. — Плохой подарок?
— Самый лучший, сыночек, — улыбнулась она сквозь слёзы.
Свадьбу сыграли скромную — в заводской столовой. Наталья была в белом платье, которое сшила сама. Я — в новеньком костюме. Коля не отходил от матери весь день, серьёзный, взрослый. Маша с подружками украсили зал, а Сашка бегал, всех предупреждая:
— Это мой второй папа! Теперь навсегда!
Через месяц завод выделил мне квартиру — двухкомнатную, в новом доме. Петрович лично помог.
— Ну что, молодожён, — хлопнул он по плечу. — Заселяйся. Только ремонт сам, понял?
— Конечно, — усмехнулся я. — Своими руками.
И мы сделали. Коля шпаклевал, Маша выбирала обои, Сашка подавал отвёртки. Наталья готовила еду, и мы ели прямо на полу. Это было самое счастливое время в моей жизни.
Наталья уволилась из гастронома — я уговорил её отдохнуть. Коля поступил в техникум и помогал мне с проектами. Маша занялась танцами. А Сашка просто светился от счастья.
Конечно, не всё было идеально. Бывали споры, напряжённые моменты. Как-то Коля вернулся домой пьяный — с друзьями впервые перебрал. Я не стал кричать, просто сел напротив:
— Ну и как?
— Гадко, — признался он. — И башка трещит.
— Хорошо, что гадко. Значит, мозги есть.
С тех пор он больше не пил.
Прошло пять лет. Мы сидели с Натальей на балконе нашей новой трёшки. Я стал главным инженером. Она положила голову мне на плечо:
— Часто думаю… что бы мы делали, если бы не ты?
— А я всё думаю, как бы я жил, если бы не вы, — ответил я, поцеловав её в висок.
Внутри грохотал Сашка — очередной конструктор не задался. Маша играла на пианино. А Коля появился на пороге балкона — высокий, уверенный.
— Пап, ты же обещал научить меня водить?
— Помню, сын. Пошли.
И мы пошли. В путь. В семью. В жизнь, которую строили вместе — каждый день, по кирпичику.
А недавно Коля привёл девушку:
— Познакомьтесь, это Лена. У неё нет отца, и она боится, что никто не примет девушку с «прицепом».
Я посмотрел на него. Он понял самое важное.
Потому что семья — это не про кровь. Это про выбор. И про любовь.
