— Мы с тобой всю жизнь будем вместе, — шептал Роман, держа Машу за руку в тот день, когда они подали заявление в ЗАГС.
— И в радости, и в беде? — с улыбкой переспросила Мария, глядя в его полные счастья глаза.
— И в радости, и в беде! — уверенно кивал он, крепче прижимая её к себе.
— А ты не устанешь от меня за этот целый век? — спросила она с хитринкой в голосе.
— Глупенькая, как я могу устать от того, кого люблю больше жизни? Я боюсь, что это ты однажды устанешь от меня.
— А я хочу, чтобы ты всегда был рядом. Спать вместе, просыпаться, завтракать, ждать тебя с работы. Чтобы вечера всегда были только нашими, — ласково улыбалась Маша.
После окончания педучилища Мария преподавала в младших классах. Она надеялась, что будет возвращаться домой раньше мужа и успевать делать всё по дому. А Рома обещал подарить ей беззаботную жизнь.
— Немного подкоплю, потом открою свою компанию. Начну с бригады, потом — строительство домов. А тебе, Машка, я построю самый лучший! А дальше дети, много детей…
— Сколько? — лукаво спрашивала она.
— Ну, как у бабушки. У отца шесть братьев и сестёр, и все дружные. Хочу такую же семью!
— У тебя замечательная семья, — с теплом соглашалась Мария.
Когда Роман сообщил родным о предстоящем знакомстве с невестой, родители устроили настоящее торжество. Тёплый приём, радушие и единение — Маша почувствовала себя частью этого большого дома. После свадьбы их отправили в путешествие, а по возвращении тётя Ромы предложила им пожить в своей квартире — она уезжала по работе на пару лет.
И за это время Рома реализовал свою мечту — открыл строительную компанию. Дом начал строиться почти одновременно с новостью о беременности Марии.
— Успею закончить времянку к рождению сына, — обнадёжил он. — А в основной дом позже въедем.
— Почему сразу сын? — удивлялась Мария.
— Чувствую! — улыбался Рома. — Но кого бы нам ни подарила судьба — я буду счастлив.
— Я тоже. Главное, чтобы здоров был малыш, — говорила она, прижавшись к нему.
Они вместе рисовали образ будущей детской, обустраивали планы.
— Сначала одна детская, потом и вторая понадобятся, — мечтал Рома. — А во дворе сделаю площадку — большую!
Но беременность протекала тяжело. Пришлось часто лежать в больнице.
— Я бы отказалась от такого ребёнка, — однажды сказала Марина. — У моей бабушки была поговорка: «Сохранённый — не живой».
— Ты как можешь так говорить?! — возмутилась Мария. — Все обследования хорошие! Я рожу и вырасту его!
— Ну-ну, — скептически ответила подруга. — А думаешь, Рома сейчас сидит без женщины? Такие проблемы — и мужики сбегают. Он, может, уже на стороне. Уйдёт, если ребёнок будет больным.
— Прекрати! — отрезала Маша. — Не хочу с тобой говорить. Ты стала ядовитой. Рома строит дом сам, работает на износ, а ты… Я уверена в нём.
— Сама потом вспомнишь мои слова, — бросила Марина, удаляясь.
Мария грустно смотрела ей вслед. Откуда в подруге столько злобы? Зависть, наверное… Ведь у самой Маринки мужчины надолго не задерживались.
Когда начались роды, всё пошло не по плану. Тяжёлое состояние, срочное вмешательство, ребёнок в реанимации с воспалением. Маша не находила себе места. Роман всё бросил, был рядом, обеспечил ей комфортную палату.
Но через двенадцать дней им сказали страшное — их сын не выжил. Маша побледнела, осунулась. Врач добавила ещё один удар:
— Причина, похоже, в вашем организме. Новая беременность будет иметь те же риски. Мы советуем отказаться от планов рожать.
— Что теперь? Ты уйдёшь? — сквозь слёзы спросила Мария. — Найдёшь здоровую, родите…
— Перестань! — твёрдо сказал Роман. — Я рядом. И никуда не уйду.
— Но как жить, зная, что не будет детей?
— Будем. Жить вместе, любить друг друга. Этого никто не отнимет.
После похорон Мария попросила:
— Я уеду к родителям.
— Нет. Мы едем домой, — решительно ответил Роман.
Но дома всё изменилось. Маша замкнулась. Роман настоял на её увольнении. Во времянке было тесно, но он продолжал строительство. Родственники навещали их, помогали, но Машу ничего не радовало. Она отвергала попытки поддержки. Марина зачастила в гости, и однажды, поймав Машу одну, сказала:
— Уйди от него. Зачем ты ему? Он наверняка уже изменяет, а ты узнаешь потом. Пожалеешь. Уйди сейчас. Подумай о себе. О нас, твоих близких. Мы с тобой. А он — мужчина. Они все предают.
Маша, с трудом подняв глаза, прошептала:
— Уходи. Не приходи больше.
После того как Марина ушла, Мария закричала так пронзительно, что Роман, работавший неподалёку на стройке, бросил всё и, не раздумывая, прибежал домой. Он обнял жену, крепко прижав к груди, целовал её в макушку, пытаясь хоть как-то унять её боль, но Маша вырывалась, повторяя сквозь слёзы, что он ей больше не нужен и пусть лучше идёт к той, которая сможет родить ему здорового ребёнка.
— Ты мне нужен. Только ты, — шептал Роман, — Я люблю тебя и не откажусь от тебя никогда. Даже если у нас не будет детей, я всё равно сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Просто сейчас ты тяжело переживаешь нашу утрату. Но всё пройдёт, Маша… Надо только время…
Но время не лечило. С каждым днём Маше становилось всё хуже. Роман возил её по больницам, консультировался с врачами, приглашал специалистов — все твердили одно: по медицинским показателям она совершенно здорова. И только психотерапевт мог бы помочь, но Роман не соглашался даже думать о госпитализации в профильную клинику.
Мария угасала. Ни уговоры мужа, ни слёзы матери не могли вырвать её из апатии. Она почти не вставала с постели, подолгу смотрела в потолок и плакала. Лекарства, которые ей прописывали, эффекта не давали.
Роман держался из последних сил. Он достроил дом, занялся внутренней отделкой и, стараясь отвлечь Машу, рассказывал ей обо всех этапах работы. Делал всё, чтобы вернуть в её глазах интерес к жизни.
— Знаешь, я хотел выбрать обои для нашей спальни, но подумал — как же это грустно, делать это без тебя, — говорил он, поглаживая её руку, — И плитку в ванную выбирать… Мне одному это не в радость. Маша, ну очнись, пожалуйста, подумай обо мне… Я же рядом. Мы ведь клялись быть вместе и в радости, и в беде…
Мария лишь прикрывала глаза, прося оставить её в покое. В мыслях же она уносилась в мир, где они с Ромой сидят на траве, а рядом играют дети — мальчики и девочки. Иногда на её лице появлялась лёгкая улыбка, но как только она возвращалась к реальности, слёзы вновь наполняли глаза.
Однажды, под вечер, Мария задремала, но вскоре проснулась от голосов за дверью. Прислушавшись, она мгновенно узнала голос Марины. Спор был на повышенных тонах. Вскоре всё стало ясно.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Роман.
— Пришла всё решить. Я беременна! — бросила Марина. — Хватит тянуть. Либо я, либо этот овощ. С кем ты хочешь быть? С холодной безразличной женщиной или со мной — живой, здоровой и красивой?
— Ты бред несёшь! — прорычал Роман, сдерживая себя. — Я тебя предупредил: это была ошибка. Ты согласилась на мимолётную связь. Чего ты теперь добиваешься?
— Моему ребёнку нужен отец! — заявила она, и Маша услышала, как Рома вытолкал её за дверь.
Мария остолбенела. В груди стучало сердце, в голове шумело. «Как он мог?» — мелькнуло у неё, но тут же другая мысль: «А я сама чем лучше?» Она вдруг ясно осознала — Марина не врала. Она воспользовалась моментом, когда Маша была слаба, чтобы заманить Романа. Но если бы Мария не позволила себе пасть духом, если бы не замкнулась, этого бы не произошло. Её депрессия разрушала не только её саму, но и их брак. Поздно сожалеть. Но и Роману теперь нужно нести ответственность.
Когда Роман, опустив голову, зашёл в комнату, Мария уже ждала.
— Кто это был? — спросила она спокойно.
Роман сел рядом и всё ей рассказал. О том, как однажды Марина попросила помочь с сантехникой, как потом пригласила на ужин и не скрывала своих намерений. О том, как он поддался, потому что чувствовал себя бесконечно одиноким. Он клялся, что не разлюбил Машу, что это была ошибка, но если всё будет продолжаться, он может не выдержать.
— Мне просто нужно тепло… А ты… Ты совсем как чужая, — шептал он.
Маша посмотрела на него сквозь слёзы:
— Если бы ты по-настоящему любил, ты бы не изменил. Уходи. У ребёнка должен быть отец.
— Ох, Маша, ты так ничего и не поняла… — тихо сказал Роман и вышел.
На следующее утро он направился к Марине. Та встретила его с широкой улыбкой:
— Ну что, выбрал наконец? — ехидно спросила она.
— Поехали! — бросил он.
— Куда? В ЗАГС? — рассмеялась Марина.
— В клинику. Ты при мне возьмёшь справку о беременности.
— А я не поеду! — вырвала руку она.
— Тогда для меня ты просто лгунья! — ответил он.
— И не нужен ты мне! Я просто хотела Машке отомстить! Увести тебя, чтоб она страдала. Всю жизнь ей всё лучшее доставалось. В школе парня у меня увела, знала ведь, что он мне нравился. Потом тебя нашла, удачно замуж вышла. А мне что? Все уходят… Я думала, если у неё не будет детей, ты от неё уйдёшь. Но ты дурак. Чего в ней нашёл? Ни кожи, ни рожи!
Роман замер. Всё сошлось. Марина подстраивала всё с самого начала. Частые визиты, неожиданные предложения помощи… Даже диагноз.
— Это ты всё подстроила… — прошептал он. — Даже диагноз врач сказал по твоей просьбе?
— Умный, наконец-то понял. Конечно. Я заплатила, чтобы ей сказали, что детей у неё не будет. А сама… Я уже не смогу, много раз избавлялась. Пусть и она помучается!
Роман вышел молча, забыв про всё, кроме одного — нужно срочно домой.
Он купил Маше её любимые чайные розы и, вернувшись, замер на пороге. Мария стояла перед ним в красивом платье, с причёской, слегка подкрашенными глазами. Из кухни доносился запах еды.
— Прости меня, Ромка… — бросилась она к нему. — Я всю ночь думала. Я была неправа. Вела себя эгоистично. Прости… Если решишь уйти, я пойму.
Роман включил запись — признание Марины. Мария, услышав всё, закрыла рот руками. Неужели та, кому она доверяла, так могла поступить?
— Ты простишь меня? — тихо спросил он.
— Уже простила. Мы всё исправим. Я даже знаю, какие обои подойдут в нашу спальню. А в детскую…
Она оживлённо рассказывала о своих планах, а Роман слушал и улыбался. Его Маша вернулась. А вместе с ней вернулась и надежда. Теперь у них всё обязательно будет хорошо.
