Марина с трудом поднялась на ноги. Спину ломило так, что хотелось снова сесть, но времени на боль не было — надо собираться. Без запасов на зиму — грибов, ягод, — холодные месяцы превратятся в настоящее испытание.
«Андрей… ну почему ты оставил нас? Что же теперь делать? Как жить?» — мысленно обратилась она к мужу, глядя на прикреплённую к деревянному кресту фотографию.
Поставить нормальный памятник Марина пока не могла себе позволить — с деньгами было туго. Да и будет ли когда-нибудь возможность? Судя по тому, как складывалась жизнь, сейчас главное — самой как-то выжить. Она аккуратно коснулась округлившегося живота и, перешагнув низенький бортик, вышла за оградку. Кладбище находилось неподалёку от деревни, как раз по пути к лесу, и каждый раз, отправляясь за ягодами и грибами, она непременно заходила сюда. Сама не могла объяснить, зачем. Ведь по сути…
Андрей был тем, из-за кого она оказалась в такой ситуации. Если бы не беременность, давно бы уехала — вернулась бы в город, нашла работу, устроилась заново. Но когда узнала о будущем ребёнке, мужа уже не было в живых. И тогда она в полной мере осознала, в каком положении оказалась. Андрей увёз её из города. Точнее, сбежал вместе с ней. Ночью. В спешке, в панике.
Марина вышла замуж за обаятельного, щедрого человека, который осыпал её вниманием и подарками. Позже выяснилось: Андрей — страстный игрок. Карты. Иногда выигрывал, но чаще проигрывал. В ту ночь он признался, что влез в долги, и большие. Настолько, что за ним теперь охотятся. Он был уверен: если не уедет, его просто ликвидируют. Марина не хотела бежать. Понимала, что это не решение. Но…
Выбора у неё не было. Андрей сказал: если останется, опасность грозит и ей. Они обосновались в полуразвалившемся доме на краю маленькой деревни. По словам мужа, это был бабушкин дом — о нём никто не знал. Марина постепенно начала привыкать. Андрей устроился работать трактористом, а она подружилась с соседями. Казалось, всё худшее позади. Но однажды он не вернулся с работы.
Марина сразу почувствовала тревогу. С самого утра не находила себе места, а ближе к вечеру во двор въехал уазик председателя. Не успел он заглушить мотор, как она бросилась к машине. Сердцем чувствовала — случилась беда. На телогрейке лежал Андрей. Он был жив, но еле дышал. Марина закричала, бросилась к нему. Муж с трудом раскрыл глаза, прошептал: «Не возвращайся в город. Останься здесь. Прости…» — и замолчал навсегда.
На похороны деньги пришлось занимать. Работы у неё не было, в доме — ни запасов, ни вещей. А через неделю она узнала: беременна. Мысли об аборте даже не возникало — ребёнок был желанным. Но как теперь жить — не имела понятия.
Чтобы поставить ограду на могиле, тоже пришлось просить в долг. Позже её приняли уборщицей в местную школу. Зарплата — мизерная, почти всё уходило на выплаты. Марина тяжело вздохнула. Хорошо тем, у кого есть родные — помогут, поддержат. У неё таких не было.
В лес она шла с целью собрать как можно больше грибов. Их она солила, сушила. Сухие и солёные грибы неплохо раскупали на рынке. Себе Марина оставляла немного, остальное продавала. Нужно было готовиться к рождению малыша — ни одежды, ни пелёнок, ни даже кроватки у неё не было.
Зашла она далеко. Поближе к деревне всё давно обшарено. А сюда местные бабушки редко ходят — далековато возвращаться. Хотя ей, с учётом срока, тоже следовало бы быть осторожнее. Родить могла в любой момент. Но думать об этом не хотелось. «Авось пронесёт», — убеждала она себя.
Впереди показалась небольшая поляна. Такие места особенно любят грибы. Марина осторожно раздвинула кусты и остановилась как вкопанная. На траве, словно игрушечный, лежал вертолёт. Небольшой, перекошенный, лопасти сломаны. Очевидно, упал совсем недавно. С осторожностью она подошла ближе. Никогда в жизни не видела таких машин вблизи. Хотела было уже развернуться, как вдруг услышала странный, приглушённый стон.
От неожиданности Марина отпрянула. Сердце заколотилось. Хотела убежать — инстинкт самосохранения сработал. Но взяла себя в руки. А если там кто-то живой?
— Кто-нибудь есть? Эй! — крикнула она.
Никто не ответил. Она нашла выступ и поднялась повыше, чтобы заглянуть внутрь. Не могла она просто уйти, не проверив, не бросив возможного раненого. Внутри царил полумрак, глаза не сразу привыкли. Но когда привыкли, Марина сразу его заметила.
Пилот был пристёгнут ремнями, часть оборудования обрушилась на него сверху. Она сразу поняла: рука сломана, сам он обездвижен. Видимо, поэтому и не мог выбраться.
— Вы меня слышите? Вы живы? — обратилась она к мужчине.
Ноги Марины подкашивались от страха. Паника охватила её настолько, что трудно было дышать, не то что двигаться. Мужчина внутри вертолёта застонал. Марина, стараясь не поддаваться ужасу, достала грибной нож, которым всегда пользовалась в лесу, осторожно осмотрела раненого и аккуратно перерезала один из ремней. Она тут же подставила руки, не давая ему упасть. Он снова застонал, затем приоткрыл глаза и прохрипел:
— Помоги… Помоги мне… Ноги… Рука…
На первый взгляд, с ногами всё было более-менее: вероятно, просто затекли от длительного неподвижного положения. Она принялась их растирать, несмотря на его болезненные вскрики — понимала, иначе никак. Постепенно мужчина пришёл в себя и снова посмотрел на неё.
— А ты кто такая? — хрипло поинтересовался он.
— Марина, — коротко ответила она.
Он попытался усмехнуться:
— Благодарю тебя, добрая Марина.
— Нужно зафиксировать руку и выбираться наружу, — уверенно произнесла она, уже оценивая обстановку.
— Я не смогу, — качнул он головой, в глазах — боль и отчаяние.
— Придётся. Я помогу.
Она почти вынесла его на себе. Когда они оказались снаружи, он вдруг заметил её живот и нахмурился:
— Ты с ума сошла? Тебе же нельзя тяжести поднимать!
Марина ничего не ответила, молча нашла прочные ветки, сняла с себя кофту, разрезала её и соорудила шину, чтобы хоть как-то обездвижить сломанную руку. Он несколько раз чуть не терял сознание, до крови прикусил губу, но ни разу не вскрикнул.
— Нужно выдвигаться в деревню. Уже скоро темно станет, — сказала она.
— Я не дойду… — с сомнением ответил он.
— Тогда оставайтесь здесь. Хотя…
Он взглянул на неё, словно обиженный ребёнок, и, вздохнув, кивнул:
— Ладно. Попробуем.
— Попробуем, — подтвердила она.
С опорой на найденную палку он сделал несколько шагов. Вдруг остановился:
— Марина, в кабине осталась сумка. Рыжая. Она мне очень нужна. Принеси, пожалуйста.
Женщина согласно кивнула, зашла обратно, сразу увидела портфель и вытащила его.
— Готовы? — коротко спросила она.
Добрались до деревни уже ночью. Марина чувствовала, что ещё никогда не была так вымотана.
— Наверное, стоит вызвать кого-нибудь? Позвонить? — предложила она.
— Нет, прошу… Никому ничего. Пусть всё останется между нами, — поспешно попросил он.
Марина усмехнулась с горечью:
— Снова по кругу. Ну и ладно… Ты мне никто. Полежишь немного и уйдёшь. Мне проблем новых не надо.
— Я не забуду твоей доброты. Максим я, — представился он.
Утро выдалось тяжёлым. Всё болело, тело ныло. Максим, заметив это, сказал:
— Отдыхай. Говори, что делать, я справлюсь, даже одной рукой.
— Ты сам еле на ногах держишься, — возразила она.
— Со мной всё в порядке. Живучий я, — усмехнулся он.
Марина с удивлением заметила: его повязка стала плотнее, наложена уже почти профессионально. Видимо, сам перевязал. За несколько дней он стал для неё почти родным. Разговоров у них было много… Максим о себе говорил скупо, а вот про Марину узнал почти всё. И не скрывал своего возмущения:
— Как ты одна вообще справляешься, да ещё и беременная?
— Да как-то получается, — слабо улыбалась она.
— Так нельзя, — мрачно качал он головой.
На третий день во дворе остановилась машина.
— Кто бы это? — настороженно сказала Марина, выглянув в окно. — Господи… только не они!
— Это знакомые твоего покойного мужа? — уточнил Максим, поднимаясь.
Она кивнула, устало опускаясь на диван.
— Оставайся в доме. Я сам разберусь, — сказал он и решительно направился к выходу.
— Ты что… ты их не знаешь! — в ужасе прошептала она.
— А вот они меня не знают, — ответил он спокойно и вышел.
— Приветствую. У хозяйки тут проблемы. Её муж нам должен остался. Сам откинулся, но долг — не испарился. Отдавать-то больше некому, — сказал один из мужчин.
— Проходи давай, — добавил второй.
Максим стал на пути:
— Не пущу. Женщина на грани родов. Ещё испугаете. Вам это надо?
— А ты за неё отвечаешь? — прищурился один.
— Возможно, — кивнул Максим.
Марина наблюдала с ужасом, как разговор накаляется. Она понимала: если не вмешается, он может пострадать из-за неё. Вскочила, выбежала на улицу и тут же с криком упала — резкая боль пронзила всё тело. Максим подбежал к ней. Мужчины, переминаясь с ноги на ногу, уже явно не были уверены в своих намерениях.
— Мы заедем позже, через пару дней, — буркнул один.
— Стойте! Её нужно срочно в больницу. Скорая не успеет.
— Серьёзно? — опешил другой.
Максим вбежал в дом, через несколько минут вернулся с пачкой денег:
— Вот. Заберите. Только отвезите нас в город.
— Только учти, если она не доедет — не на нас потом, — предупредили они.
В пути он держал её голову, глядя на осунувшееся лицо. Скоро ему сорок, жизнь прошла в вечных авантюрах, но теперь… может, пора всё изменить? В портфеле — деньги, документы, золото. Он мог бы начать с чистого листа. Может, с Мариной. Она — сильная, красивая. Только очень несчастная.
У роддома он помог ей выйти. Мужчины передали ему визитку. Через три часа томительного ожидания к нему вышла медсестра:
— Папа? Поздравляю! У вас дочка. Красивая! Всё хорошо.
— Дочка? Красавица? — растерянно повторил он.
— Что, не рады?
— Раду-у-у-у-усь! Очень! Что купить надо?
— Вот список, — протянула бумагу медсестра. — Для таких папаш, как вы.
Максим помчался по магазинам. Отдал сумку в роддом. Вернулся за кроваткой и всем необходимым. Когда Марину выписывали, она стояла с малышкой у выхода, не зная, кто её встретит. И тут — такси, шарики, цветы, Максим.
— Конечно, я. А ты кого ждала? — улыбнулся он.
Медсёстры, унося угощения, хихикали:
— Хороший у вас муж. Щедрый и красивый.
Дома Марина увидела кроватку, вещи — и расплакалась.
— Почему плачешь? — спросил он.
— Не знаю…
— Марина, я хочу предложить тебе выйти за меня. Я хочу настоящую семью. Не просто женщину рядом, а именно вас — тебя и малышку.
— Ты же понимаешь, спокойной жизни у нас не будет.
— Всё уже решено. С теми — рассчитался. Ты ничего им не должна. Но если скажешь — уйду. Ты спасла меня. Я должен был отблагодарить. Но… если вдруг захочешь, чтобы я остался — я рядом. И, может, однажды ты меня полюбишь?
Она посмотрела ему в глаза:
— Но Света не твоя.
— Она будет моей. Никогда не узнает иначе. Обещаю.
Марина долго молчала. Потом тихо прижалась к его груди. Он обнял её и малышку. Теперь у него была семья. И он никому её не отдаст.
