— Посмотри, Серёжа, красота же, правда? — Ольга поставила чашку с горячим чаем на деревянные перила веранды и провела рукой по свежеокрашенному подоконнику.
— Ага… Всё ещё кажется нереальным, что это теперь наш дом, — Сергей потянулся, устроившись поудобнее в кресле, и прикрыл глаза. — Вспомни, в каком состоянии было это место, когда мы его только взяли.
— Помню, — кивнула она. — Только бы Андрей был поаккуратнее, если вдруг снова приедут…
Она не продолжила — в кухне повисло тяжёлое молчание.
Лето тянулось медленно, почти бесшумно. Почти все выходные они проводили за городом. Дети бегали по двору, мастерили шалаш из досок, приносили улиток, разглядывали жуков. Ева училась крутить обруч прямо на веранде, а Артём настаивал каждый вечер разводить костёр, даже в жару.
По утрам Ольга готовила кашу, пока Сергей ругался на сорняки, поливая газон. Вечерами жарили овощи на гриле, пили чай, сидя босиком на ступенях. Иногда приходили соседи, интересовались, где купили плитку, хвалили фасад.
— Посмотри, — однажды вечером шептала Ольга, когда дети уже спали, — какие здесь звёзды. В городе таких не увидишь.
— Здесь всё совсем по-другому, — отвечал он.
Ближе к августу стало понятно — они хотели бы встречать каждое лето именно здесь. Дача стала для них чем-то большим, чем просто дом — их тихим уголком, где никто не мешал.
Когда Андрей однажды заметил: «Я бы тут и насовсем остался», — Ольга невольно напряглась. Улыбнулась, но запомнила эти слова.
Пришла осень. Стало холоднее, дни укорачивались, участок покрылся увядающей травой, в окна вползал утренний туман. Последний осенний выезд, закрытие дома — и они вернулись в город, но с теплом в сердце. Воспоминания о веранде, тёплых вечерах и детском смехе жили внутри. Дача осталась ждать весны.
Вечером раздался звонок. Звонил Андрей. Сергей был на работе, ответил сразу:
— Привет, Серёг. Слушай, нас срочно выселяют, хозяин квартиру продаёт. Можно мы пока на даче остановимся? Вы же зимой туда не ездите. Заплатим, честно. Пока не найдём новое жильё…
— Не знаю, Андрюх… Надо обсудить.
— Пожалуйста. Нам сейчас некуда, дети маленькие, Вика в панике.
— Завтра скажу, ладно.
Сергей повесил трубку и замолчал. День прошёл в тишине, не спешил домой — знал, как Ольга отреагирует.
Через два дня Андрей позвонил снова.
— Что решил? Мы уже вещи собрали. Через пару дней хотим заехать.
— Ладно… Приезжайте.
— Спасибо тебе огромное!
Сказать Ольге он решился не сразу. Только вечером, пока она резала овощи.
— Оль… Андрей с Викой… Попросились на дачу пожить. Их выселяют. Я… согласился. Через три дня заедут.
Она повернулась резко:
— Ты серьёзно? У нас там всё новое! Я не хочу, чтобы кто-то портил!
— Это же мой брат. Ну… не смог отказать. Обещают бережно, платить будут.
— Ты даже не спросил меня. Как всегда…
Она отложила нож и вышла. Он остался один на кухне.
Когда Андрей с семьёй заехали, в квартире было тихо. Ольга убирала вещи, не глядя на мужа.
— Ключи оставил?
— Да.
Ольга молча кивнула. С тех пор о даче старались не вспоминать.
Прошёл месяц. От Андрея — только редкие «всё нормально». Сергей листал старые фото участка, но молчал. Ольга тоже избегала разговоров, занималась детьми, как будто забыла про дом.
Однажды за ужином Сергей осторожно предложил:
— Поехали на выходных? Проверим, как там.
— Давай, — ответила она после паузы. Голос — сухой, напряжённый. В доме стало ещё тише.
Они приехали днём. На крыльце валялись детские ботинки, велосипед без колеса. В доме пахло супом и собакой. Вика открыла, вытирая руки о фартук:
— Заходите. Андрей на смене, я одна.
Ольга прошла вглубь. На стенах — содранные обои, диван с вылезшим поролоном, шерсть, пятна. В спальне — чашка с кисточками. На кухне — ожог на столешнице.
Вика смущённо улыбнулась:
— Дети, пёс… сами понимаете. Потом всё исправим.
Сергей глянул на Ольгу. Она сжала губы, но промолчала. Уехали раньше, чем планировали.
— Ну, у них дети, собака… — пробормотал Сергей в машине.
Она не ответила.
После той поездки Ольга будто закрылась. Разговоров почти не было. Квартира наполнилась тишиной.
Спустя пару недель, за ужином:
— Андрей с работы вернулся, зовёт снова. Едем?
— Поехали, — снова через паузу. Холод в голосе — будто стены сдвинулись.
На пороге их встретил Андрей — растерянный, с помятым лицом.
В доме стало ещё хуже. Треснутая доска, заклеенное окно, сломанный шкаф. Повсюду шум, игрушки, пакеты, собака грызёт обувь.
Ольга не выдержала:
— Вы понимаете, что натворили? Мы два года всё строили! Не жалко?
— Подумаешь, — пожал плечами Андрей. — Всё можно починить. Дети же.
— Всё исправим! — крикнула Вика из кухни.
Сергей молчал. Ольга смотрела прямо:
— У вас неделя. Вы должны съехать. Мы не будем за вами всё восстанавливать.
— Серьёзно? На улицу с детьми?
— Мы вложили в это всё, — подтвердил Сергей.
Андрей вышел молча.
По дороге домой — ни слова. Уже у подъезда:
— Поигрался в доброго брата? Вот и сам разгребай, — тихо сказала Ольга.
Сергей кивнул, не глядя. Воздуха не хватало, будто на грудь легла плита.
Поздно вечером позвонила мать:
— Как ты мог выгнать брата с детьми?! Я столько для вас делала! А теперь это?! Ольга — неблагодарная!
Сергей молча сбросил. Ольга всё слышала. Перезвонила:
— Алло, Нина Сергеевна. Мы два года своими руками ремонтировали. А они всё разрушили. Ни копейки не заплатили.
— Да всё можно починить. А вот отношения — не восстановить, — отрезала она и отключилась.
На следующий день Сергей сам позвонил брату:
— Когда съезжаете?
— Подкаблучник ты, — усмехнулся Андрей. — Из-за ерунды…
— Ерунда? Просто у тебя ничего своего не было.
— Понял, — буркнул Андрей. И повесил трубку.
Через три дня они съехали. Без извинений, без ремонта. Дом стоял как после урагана.
Сергей сидел у окна, вглядываясь вдаль. Ольга села рядом, взяла его за руку:
— Ты не виноват. Просто — больше никаких родственников.
Весной всей семьёй они вернулись. Сошёл снег, солнце грело землю. Дом встретил тишиной.
Ольга первой открыла дверь. Внутри пахло сыростью. Паутина, пыль, но дом был всё тот же. Следы постороннего всё ещё виднелись, но мусора не было.
— Начнём с веранды, — сказала она.
На следующих выходных привезли стройматериалы. Сосед помог стремянкой. Дети помогали — мыли окна, собирали мусор, приносили чай с вареньем. Вечером ужинали босиком на веранде.
Сергей прибивал доски, потом огляделся:
— Почти как раньше.
— Даже лучше, — улыбнулась Ольга. — Потому что теперь — только наше.
К лету всё было восстановлено: новая мебель, окна, цветы, гамак. Тишина и порядок.
Вечером, когда солнце уходило за сосны, они молчали на веранде.
— Это наш дом. И больше — ни для кого, — тихо сказала Ольга.
Сергей кивнул. Этого было достаточно.
Из темноты прошуршал ёж. И впервые — стало по-настоящему спокойно. Они больше не хотели делиться. Только семья, работа и уверенность: теперь — никаких гостей. Никаких родственников. Никогда.
