Ирина стояла у двери собственной квартиры, сжимая ручку чемодана. Она вернулась из командировки раньше срока — на три дня — решив неожиданно порадовать мужа. Сюрприз должен был стать приятным, но выражение на лице Антона, когда он открыл дверь, мгновенно охладило её пыл: он явно не ждал её так скоро.
— Ир, ты чего приехала-то? — Антон опёрся плечом на косяк, даже не попытавшись распахнуть дверь шире. — Ты же говорила, что на неделю уехала.
— Удалось закончить всё быстрее, — Ирина натянуто улыбнулась, хотя внутри всё уже сжималось в тугой узел. — Пустишь?
— Да я… — он замялся, почесал шею. — Тут не прибрано, я не знал, что ты сегодня.
— Бардак — не повод меня не впускать, — прищурилась Ирина. — Напоминаю: это мой дом. Открывай.
Неохотно Антон отступил, и она шагнула внутрь, с порога осматривая квартиру. Эти стены, полки с книгами, балкон с видом на старый город были её маленькой гордостью. Но сейчас в этом уюте что-то выбивалось из привычной гармонии. На диване валялась чужая куртка, а на столе пустая бутылка из-под вина. Ирина остановилась, почувствовав, как в груди что-то обрывается.
— Это чья куртка? — спросила она, сдерживая дрожь в голосе.
— Да Санька приходил, — Антон пожал плечами. — Поболтали, выпили.
— Поболтали? — повторила она. — А вино? Тоже он принёс?
— Ир, ну началось… — он раздражённо выдохнул. — Ты как следователь. Устал я, честное слово.
Ирина сглотнула. Подозрения, которые она долго гнала, вдруг стали совсем близкими и осязаемыми.
Они жили вместе уже шесть лет. Расписаться всё откладывали, растили дочку Машу, которая сейчас была у бабушки. Последние месяцы Антон стал каким-то другим: отстранённым, раздражительным, с телефоном, который он прятал при каждом шаге.
Когда-то она влюбилась в него сразу — на дне рождения у подруги. Он был обаятельным, с лукавой улыбкой и лёгкой щетиной. Через месяц после знакомства уже жил у неё. Она ценила его за золотые руки, за умение чинить и вещи, и её настроение. Но теперь это всё казалось только воспоминанием.
— Антон, я спрашиваю серьёзно, — Ирина поставила чемодан у стены. — Откуда эта куртка?
— Я же сказал — Санька оставил, — буркнул он, отворачиваясь и начав убирать бутылку. — Чего ты заводишься?
— Потому что ты мне врёшь, — шагнула она ближе. — Я не идиотка.
— Ир, не начинай, — повысил он голос. — Мне что, одному тут грустить сидеть?
— То есть ты не можешь быть один? — Ирина приподняла бровь. — Тебе обязательно кто-то нужен рядом?
— Фантазируешь, — отмахнулся он и ушёл на кухню.
Ирина посмотрела на куртку внимательнее. Женская. Светлая, с розовой подкладкой. Всё внутри сжалось. Она направилась в спальню распаковывать вещи, и тут её взгляд упал на тумбочку. Там лежала одинокая серёжка. Не её. И подушка — смята совсем не так, как она оставляла.
— Антон, это чьё? — она вышла с серёжкой в руке.
— С чего я знаю? — он стоял у окна. — Может, твоя?
— Я такие не ношу, — голос её стал ледяным. — Объясни.
— Ир, давай без истерик, — он нахмурился. — Устроила сцену из ничего.
Её будто окатили холодной водой. Всё встало на свои места.
Она достала телефон и набрала сестру.
— Катя, я приехала. Тут чужая куртка и серёжка. Он врёт. Я это чувствую.
— Ир, не шути с этим, — вздохнула Катя. — Или разговаривай серьёзно, или уходи. Только не прощай ему. Ни за что.
— Я пыталась говорить, — прошептала Ирина. — Он делает вид, что всё нормально.
— Значит, копай. Проверь телефон. Тебе нужно знать.
Она задумалась. Она всегда считала, что личное пространство — это святое. Но сейчас она ощущала себя преданной.
Ирина вернулась в гостиную.
— Нам нужно поговорить, — сказала она, садясь напротив.
— Ир, не сейчас. Я устал.
— Нет, Антон. Сейчас. Кто был у нас в квартире?
— Ты придумываешь, — он закатил глаза. — Тебе скучно, вот и выдумываешь.
— Тогда покажи телефон, — сказала она тихо.
— Что? — он нахмурился. — Ты в моём телефоне копаться собралась?
— Если тебе нечего скрывать — покажи.
— Нет. Это уже перебор. — Он вскочил. — Я спать.
Она сидела неподвижно, наблюдая, как он уходит, и понимала: правда рядом. И эта правда ему невыгодна.
Ирина не спала. Телефон Антона мигал на тумбочке, приходили сообщения. Она смотрела на него, борясь с желанием взять. Но не тронула. Встала, пошла на кухню варить кофе. Нарезая хлеб, она думала о прошлом, о том, как часто женщины остаются в таких отношениях только ради иллюзии семьи.
Антон вошёл в кухню сонный, потянулся к хлебу.
— Ты чего такая злая? Всё из-за вчера?
— А как бы ты себя чувствовал? — повернулась она. — Чужая одежда, украшения, ложь…
— Да хватит тебе, — фыркнул он. — Ты накручиваешь.
— У нас нет уборщицы, Антон. И Таня с третьего — не сантехник.
Он замер. А она продолжила:
— Ты с ней?
— Что за бред! — нервно засмеялся он. — Ир, ты совсем?
— Тогда покажи переписку.
Он резко убрал телефон в карман.
— Не обязан. Это мой телефон.
— Мы живём под одной крышей, Антон. Я имею право знать правду!
— Право? — он скривился. — Просто ты мне не доверяешь, вот и всё.
— А как я могу доверять, если ты лжёшь? — Ирина приблизилась, не отводя взгляда. — Сначала куртка, потом серьга, теперь ещё и Таня.
— Прекрати, — раздражённо повысил голос Антон. — Ты сама себе что-то придумала, а виноват я?
Ирина чувствовала, как внутри крепнет решимость. Она никогда не была сторонницей слежки, не лезла в личное пространство, но неопределённость стала невыносимой. Когда он пошёл в душ, она взяла его телефон. Пароль знала давно — дата рождения Маши. В мессенджере среди прочих сообщений всплыло одно от Тани: «Скажи, когда она опять исчезнет?» У Ирины перехватило дыхание. Всё стало ясно.
Она аккуратно вернула телефон на место и прошла в спальню. Вскоре бабушка привела Машу, и Ирина ненадолго отвлеклась, но мысли всё ещё вращались вокруг увиденного. Она вспомнила, как коллега Лена жила с мужем, который ей изменял, лишь бы «дочь росла с отцом». Но Ирина знала — она не готова на такую жертву.
Она набрала сестру.
— Катя, я нашла переписку, — тихо сказала она, стоя у открытого балкона. — Таня пишет Антону. Это точно она.
— Ир, это серьёзно, — вздохнула Катя. — Ты с ним об этом говорила?
— Пыталась. Он всё отрицает. Смотрит в глаза и врёт.
— Тогда не терпи, — твёрдо сказала сестра. — Уходи. Или выставь его. Но молчать нельзя.
— Это моя квартира, Кать, — с горечью ответила Ирина.
— Тем более. Пусть сам собирается, если уж на то пошло. Главное — не позволяй себя разрушать.
Слова сестры прочно осели в голове. Ирина всё больше склонялась к тому, чтобы разорвать этот круг. Вечером, когда Маша заснула, она позвала Антона в гостиную.
— Я всё знаю, — начала она спокойно. — Видела переписку с Таней.
— Какую переписку? — он нахмурился. — Ты залезла в мой телефон?
— Да, — кивнула она. — Потому что я больше не могла гадать. Признайся.
— Ир, ты больна, — он резко встал. — С ума сошла, что ли? С чего ты взяла, что у нас с ней что-то есть?
— Она пишет про мои командировки. Откуда ей знать, когда я уезжаю? — Ирина прищурилась. — Это как объяснишь?
— Она сама сочиняет, — отмахнулся он. — Я даже не отвечаю ей!
— Не отвечаешь? — усмехнулась Ирина. — Куртка её, серьга её, и ты не при чём?
— Веришь — верь. Не веришь — думай что хочешь, — раздражённо бросил он. — Я устал это обсуждать.
— И не надо, — твёрдо сказала она. — Я всё для себя уже решила.
— В смысле? — замер Антон. — Ты что задумала?
— Ухожу, — спокойно произнесла Ирина. — Живи с Таней, раз тебе так хорошо с ней.
— Подожди, — он попытался схватить её за руку. — Давай спокойно поговорим.
— Я пыталась, — отдёрнула она руку. — Но ты только врёшь. Я устала от этого.
Она зашла в спальню, начала собирать сумку и вещи дочери. Антон ходил за ней следом, уговаривая остаться.
— Ира, ты сейчас глупость сделаешь! Подумай! Куда ты с ребёнком?
— Это моя квартира, — сказала она, укладывая документы. — Но я не хочу жить в доме, где меня предают.
Она вызвала такси. Антон не отставал.
— Ир, будь благоразумна. Всё же можно решить!
— Не со мной. Я не прощаю измену.
На пороге он попытался остановить её ещё раз, но она уже не слушала. Спустившись, она села в машину и сразу позвонила сестре.
— Катя, я еду к маме. Антон с Таней. Видела всё своими глазами.
— Умница, что не терпишь, — с облегчением сказала сестра. — Приезжай, мы тебя ждём.
Антон звонил, писал, пытался оправдываться, но Ирина не отвечала. Она знала, что дальше будет непросто: пересуды, одиночество, финансовые трудности. Но, глядя на дочку, которая спокойно играла у бабушки, Ирина чувствовала: всё правильно. Она выбрала себя. Осталось только избавиться от одного — от того, кто не заслуживает быть рядом.
