— Посмотри на него, Марина. Ты и правда не замечаешь? — Андрей говорил напряжённо, указывая на новорождённого, мирно спящего в кроватке.
Марина сжала пальцы в кулаки, так что костяшки побелели.
— Что именно я должна увидеть? — голос её дрожал, но не от страха — от злости и обиды.
— Он… он на меня не похож. Совсем. — Андрей отвернулся к окну, пряча глаза. — Я хочу сделать тест ДНК.
— Что?! — Марина едва не задохнулась. — Ты с ума сошёл?
— Пока не будет доказательств, я не смогу воспринимать его как сына.
Тишину в палате нарушал только мерный детский сон да приглушённые звуки из коридора. Марина чувствовала, как внутри неё всё рушится. Ещё недавно у них с Андреем была идеальная семья. Пять лет вместе, свадьба, совместный быт, планы, ожидание первенца. Андрей был на всех приёмах у врача, носился с именами, сам красил стены в детской. Казалось, ничего не предвещало беды.
А потом — одно необдуманное замечание медсестры: «Как интересно, у таких светленьких родителей такой смуглый малыш!» Слова, брошенные походя, врезались в голову Андрея. Уже вечером он принёс цветы — и холод в глазах.
— Ты понимаешь, что говоришь? — Марина села на кровать. — Я только родила, а ты сомневаешься в моём слове? В нашей любви?
Андрей нервно теребил волосы, не глядя на неё.
— Я просто хочу быть уверен.
— Уверен в чём?! Что я не изменяла? Что пять лет я была с тобой искренне?
— У меня и у тебя родители блондины. А он тёмный. И лицо у него какое-то… не наше.
Марина поднялась.
— Вон. Прямо сейчас. И не возвращайся, пока не научишься думать.
Он ушёл, хлопнув дверью. Цветы остались лежать на тумбочке.
Дома началась новая реальность. Андрей стал чужим. Говорил коротко, по делу. Не брал сына на руки, не смотрел в глаза Марине. Ночевал в гостевой.
Каждую ночь она звонила матери.
— Мам, я не знаю, как жить. Он смотрит на Максима, как на чужого.
— Сделай тест, если он так зациклился. Мужчины иногда дураки. Главное — семья.
Марина заказала тест. Без слов положила конверт Андрею на стол. Он молча взял. Через пару дней мазки были отправлены в лабораторию.
А дома — тишина. Холод. Разные спальни. Подозрения. Однажды Марина услышала, как Андрей говорит по телефону:
— Просто гляжу на него, и будто ничего от меня…
И тогда пришла его мама. Елена Викторовна. Строгая, неприступная. Взяв на руки малыша, она вдруг замерла.
— Это же вылитый Максим Петрович, твой дед. У меня фото где-то было…
Она достала старый альбом. На снимке молодой темноволосый мужчина с точь-в-точь такими глазами.
— Иногда природа так играет. Через поколение.
Андрей долго вглядывался в фотографию. В тот вечер он впервые зашёл в их спальню.
— Марина, может, ну его, этот тест?.. Я был не прав. Прости.
— Нет, — отрезала она. — Теперь мне важен этот результат. Чтобы ты никогда больше не посмел сомневаться.
Через день пришло письмо от лаборатории: анализ готов, его можно получить в офисе или по электронной почте. Марина выбрала второй вариант — хотела, чтобы всё прошло тихо, только между ними.
Вечером, когда Максим уснул, она включила ноутбук.
— Садись, — сказала она Андрею. — Сейчас всё прояснится.
Письмо открылось. Марина начала читать вслух скучные строки заключения:
— «На основе проведённого анализа… совпадение ДНК…» — она запнулась и посмотрела на мужа. — Девяносто девять и девяносто восемь сотых процента. Он твой сын, Андрей.
Он уставился на экран, затем прикрыл лицо руками.
— Марина… — голос у него задрожал. — Я… я сам не понимаю, что на меня нашло.
— А я знаю, — она захлопнула ноутбук. — Это называется недоверие. И предательство. Ты предал и меня, и своего ребёнка.
— Я вёл себя, как последний дурак, — он попытался дотронуться до её руки, но она отпрянула.
— Две недели, — продолжала Марина, голос дрожал от слёз, — ты глядел на сына как на чужого. Не прикасался. Спал отдельно. Знаешь, каково это?
— Прости…
— А знаешь, что страшнее всего? — она поднялась. — Не сам факт сомнений, а то, что ты выбрал не любить своего сына до результатов. Какой ты после этого отец?
Из детской донёсся крик Максима. Марина направилась туда.
— Куда ты? — испуганно спросил он.
— К сыну. К МОЕМУ сыну, — обернувшись, сказала она. — И знаешь, о чём я подумала, пока ты устраивал допрос? Я справлюсь и без тебя. Если придётся.
Ночью в детскую он так и не зашёл. Только слушал, как Марина напевала колыбельную, которую они выбирали вместе до его рождения.
Утром он застал её за сбором вещей.
— Что ты делаешь?
— Еду к маме. Мне нужно подумать.
— Марина, прошу тебя, — он опустился перед ней на колени. — Я знаю, что вёл себя ужасно. Дай мне шанс что-то исправить.
Она посмотрела на него сверху вниз:
— А что бы ты сделал, если бы тест показал другое?
Он промолчал.
— Вот именно, — сказала она, застёгивая молнию. — Ты бы просто ушёл.
Максим снова заплакал. Андрей дёрнулся, но Марина его остановила:
— Не надо. Я сама.
Вернувшись с ребёнком, она сказала неожиданно спокойно:
— Посмотри на него. Это твой сын. Он всегда им был.
Андрей подошёл. Максим смотрел на него своими тёмными глазами — копия прадеда. Маленькая ручка потянулась к нему.
— Можно мне… подержать его? — прошептал он.
Марина помедлила, но передала ребёнка. Андрей прижал малыша к груди, чувствуя, как бьётся его сердце.
— Привет, Максим… Прости меня. Папа был глуп.
Они стояли в тишине, пока Марина не сказала:
— Я всё равно уеду. Мне нужно побыть одной.
Он кивнул, не отпуская сына:
— Я буду приходить каждый день. И докажу, что достоин быть отцом. И мужем.
— Посмотрим, — в голосе не было прежней горечи.
Три месяца он ежедневно приезжал, проводил с Максимом часы, учился кормить, укачивать, менять подгузники. Вечерами они с Мариной пили чай и долго разговаривали.
Однажды, когда Максим уже спал, Марина сказала:
— Думаю, нам пора домой.
Андрей затаил дыхание:
— Ты уверена?
— Нет. Но хочу попробовать. Ради него. И ради нас.
Он взял её руку:
— Я вас больше не подведу. Никогда.
Вечером они вернулись втроём. Максим спокойно спал в автокресле, не зная, какую бурю пережила его семья.
Когда уложили малыша, Андрей долго стоял у его кроватки.
— Как я мог этого не видеть…
— Я храню тот тест, — сказала Марина. — Не чтобы упрекать. Чтобы помнить, как легко можно потерять всё.
Он посмотрел на неё:
— Мне не нужен он. Я и так знаю, что он мой. Сердцем.
Максим рос. Первое слово — «папа» — заставило Андрея прослезиться. На день рождения сына он вручил Марине кольцо с тремя камнями:
— Мы. Ты, я и он. Давай начнём с начала. Я хочу обещать вам любовь и доверие. Безусловно.
Марина надела кольцо:
— Ты знаешь, что я никогда тебе не изменяла?
— Знаю, — тихо сказал он. — И знал всегда. Просто позволил страху затмить всё.
Она прижалась к нему. Сын тихо сопел в соседней комнате.
Спустя годы, Максим спросил:
— Пап, а почему у меня тёмные волосы?
Андрей объяснил:
— Потому что в тебе живёт вся семья. Иногда гены перескакивают через поколение.
— Как суперспособность?
— Да. Но настоящая сила — в умении любить и доверять.
Позже, сидя у альбома с фотографиями, Андрей сказал Марине:
— Я чуть не потерял вас.
— А я рада, что мы прошли это. И выжили. Вместе.
Он обнял её. В другой комнате спал их сын — доказательство того, что любовь сильнее страха, и доверие важнее сомнений.
