Оля узнала о предательстве мужа совершенно случайно. Он просто не удосужился закрыть окно браузера на своём профиле. Хотела свернуть — промахнулась и вместо крестика развернула вкладку. А там — личная переписка.
Нет, она никогда не лазила в чужие сообщения, не проверяла историю или переписки — у них в семье с этим был негласный договор. Один ноутбук на всех, но для каждого — свой браузер: у неё один, у мужа второй, дочка училась через третий. А младшему сыну пока и браузера не полагалось — ещё мал.
Просто так вышло. Машинально прочла пару строк — и вмиг похолодела. Муж делился с другой женщиной. Жаловался. Говорил, как устал быть опорой, как тяжело тянуть на себе всех. Писал, что Оля бездельничает, что не работает — хотя она вкалывала, просто зарабатывала мало. Он упрекал её в детях, в быте, в серости их жизни.
Оле было больно. Особенно потому, что всё это — ложь. У них действительно были трудные времена. Денег хватало впритык — ипотека, еда, коммуналка. Оля крутилась как могла: искала рецепты из самых простых продуктов, чтобы было и вкусно, и сытно. А он…
Он жаловался, что она навязала ему второго ребёнка. Что он мечтал о сыне — это правда. После рождения дочки он не скрывал желания иметь наследника. И она подарила ему сына. А теперь он решил, что всё это — её инициатива, её вина. Хотя именно она держала семью на плаву, экономила и считала каждую мелочь. А он — просто устал. И ушёл к другой, у которой, как он написал, «есть гордость».
Оля не знала, как быть. Работа у неё была, но слабая по доходам, с гибким графиком — потому что нужно было забирать сына из сада, дочку с продлёнки. Муж менять свою не собирался: коллектив устраивал, зарплата его удовлетворяла.
Она не стала сразу говорить ему, что всё узнала. Просто продолжила жить — потому что выбора не было. Его доход был необходим. Квартира — ипотека. Уйдёт он — нечем платить. Уйдёт она — снимать не на что.
Сжав зубы, она открыла браузер и снова начала искать дешёвый рецепт ужина.
В очереди на кассе Оля стояла, будто в тумане. Кассир что-то сказала, она машинально кивнула. Когда на мелочном лотке оказался лотерейный билет, она только тогда очнулась.
— Простите, мне не нужен билет, — тихо сказала она.
— Но вы же согласились, — с сожалением ответила кассир.
— Я задумалась. Подумала, вы про пакет.
Сто тратить не хотелось. В кармане — копейки. Зарплата мужа только послезавтра. А продукты — нужны уже сейчас.
— Пожалуйста, возьмите, — почти умоляюще проговорила кассир. — Нам план надо выполнять. Возвратите через неделю. Выигрыш — вряд ли, но деньги вернутся. Я вам как пенсионеру скидку проведу. Всё равно никого рядом нет.
Она быстро ввела код, и цена снизилась почти вдвое.
— Спасибо, — пробормотала Оля, спрятала билет в сумку и пошла домой. Надежды на выигрыш не было — она просто хотела вернуть потраченные деньги.
Ждала зарплаты мужа. Надо было купить сыну чешки — в садике музыкальные занятия, а старые он порвал. Ждала — а дождалась другого.
Он вернулся с работы, но не заглянул на кухню, как обычно. Пошёл прямо в спальню и начал складывать вещи.
— Саша… ты что делаешь? — голос её дрогнул.
— Только не надо истерик, — буркнул он, не поднимая глаз. — Я ухожу. Надоело. Сколько можно содержать тебя и этих твоих детей?
— Моих?.. — Оля опешила. — Это твои дети, Саша. И я не содержанка, я всё вкладываю в семью!
— Я устал. Я мужик. Я хочу жить, а не считать копейки. Мне машина нужна, а не очередные музыкалки в садик.
— Но ты сам мечтал о сыне…
— Не переводи стрелки! — он повысил голос. — У меня другая теперь. С ней всё по-другому. Не устраивай цирк, развестись можно по-человечески. Квартиру оставлю тебе, радуйся.
— А алименты?
— Забудь. Я уже подал заявление. Деньги — теперь мои. Разбирайся сама.
Он захлопнул дверь. Ключи бросил на тумбочку. Всё. Он ушёл.
Дети сидели в своей комнате, не проронив ни слова. Всё поняли.
Оле казалось, что воздух стал густым. Она не знала, как дышать. Зарплата только через неделю. Чешки — к понедельнику. Есть нечего. Платёж за квартиру — послезавтра. Глухо звенело в висках.
Из этой тьмы её выдернул звонок.
— Ульяна? Это Кира. Я только что видела твоего Сашку — в такси, с сумками. Что происходит?
— Он ушёл. Совсем. А у меня ни копейки… — голос Оли сорвался.
— Я сейчас приду, — коротко сказала подруга. И в её голосе слышалось: она всё поняла без лишних слов.
Кира оказалась у Оли буквально через пару минут. Настоящая подруга — не растерялась, усадила её за кухонный стол, поставила перед ней кружку крепкого чая. Оля никогда не пила спиртное — и Кира это хорошо знала.
— Давай, выкладывай, что произошло.
Сломленным голосом Оля рассказала всё: как случайно увидела переписку мужа, как поняла, что у него появилась другая, как внезапно деньги стали проблемой, а привычная жизнь — рушиться.
— Оль, только не вздумай раскисать, — строго сказала Кира. — С ипотекой разберёмся. Я тебе дам на ближайшие платежи, и на остальное тоже. Вернёшь потом, не горит. Главное — не впадай в ступор. Сейчас нужно не жалеть себя, а действовать.
— Мне страшно… — прошептала Оля, сжав ладони. — Ты же знаешь, какая у меня зарплата. Я не справлюсь одна…
Она зарыдала. Да, специалист она хороший, но из-за детей выбраться на полноценную работу не могла. Забрать из садика, забрать со школы — всё на ней.
— С этим тоже справимся, — уверенно сказала Кира. — Сейчас просто держись. Не падай духом.
Оля сделала глоток чая — обжигающий и горький, но он помог ей хоть немного прийти в себя. Кира своё слово сдержала — заняла ей денег. Благодаря этому можно было закрыть самые острые проблемы.
А потом пришла повестка из суда. Дети и сами уже всё поняли. Сын постоянно спрашивал, когда вернётся папа. Дочка молчала, стараясь быть рядом и помогать как могла.
Однажды, проходя через торговый центр, Оля вспомнила про тот лотерейный билет, что случайно взяла. Решила — проверить не помешает. Хоть сто рублей бы вернуть.
— Проверьте, пожалуйста, — протянула билет девушке за стойкой.
— Конечно, одну минуту.
Девушка пробила билет и вдруг замерла. Нахмурилась.
— Извините, но мы не можем вам выдать выигрыш.
— А… значит, я ничего не выиграла? — слабо усмехнулась Оля.
— Вы не поняли. Ваш выигрыш превышает установленный лимит. Мы не имеем права его выдавать.
— И… сколько там? — Оля даже не ожидала ничего особенного, но из вежливости спросила.
Кассир аккуратно написала цифру на бумажке и протянула. Улыбнулась:
— Поздравляю. Такие суммы только через головной офис. Номер телефона на билете, позвоните — вам всё расскажут.
Оля смотрела на цифры и не верила. Этого было достаточно, чтобы полностью закрыть ипотеку и немного вдохнуть. Но тут же пришла тревожная мысль — а вдруг бывший муж заявит права на часть выигрыша?
Никому не сказав, она отправилась к юристу. Молодой специалист выслушал её, переспросил, когда именно куплен билет, когда муж подал на развод.
— Если дата покупки позже даты подачи заявления — он уже не супруг. Фактически — вы не семья, — пояснил юрист. — А значит, деньги — только ваши.
— Но ведь он ещё перечислял мне средства на карту…
— Да, он может попытаться заявить, что деньги были его, и на них куплен билет. Но шансов у него немного. Он уже не участвует в вашей семейной жизни, а значит, его претензии будут бездоказательны. Совет один: молчите. Чем меньше людей узнают, тем надёжнее вы защитите себя.
— Я хотела бы закрыть ипотеку, — Оля неуверенно посмотрела на юриста.
— Внесение крупной суммы после развода может вызвать подозрения. Подождите, пока суд утвердит отказ бывшего супруга от любых прав на жильё. Тогда сможете пересмотреть условия кредита, чтобы хотя бы уменьшить ежемесячный платёж. Главное — не спешите.
— И не тратьте сейчас деньги на вещи, о которых давно мечтали. Ни к чему привлекать внимание.
— Я поняла…
Оля шла домой, обдумывая всё услышанное. Да, муж оставил ей ипотеку не потому, что был благородным. Он рассчитывал, что она с ней не справится. А теперь — зачем ему знать, что она не просто справляется, но и способна гораздо на большее?
Развод был неприятным. Александр постарался, чтобы его официальная зарплата оказалась минимальной — чтобы платить меньше алиментов. Квартира осталась за Олей. Она всё приняла молча — сил на борьбу не было.
Она сделала, как посоветовал юрист. Даже нашла удалённую подработку, чтобы объяснить, откуда у неё появились лишние средства. Часть кредита она погасила, но официально доходы остались прежними.
Младший сын теперь почти весь день был в саду, получал и завтрак, и обед. Дочке оформили льготы, и она стала питаться в школе бесплатно. Домашние расходы сократились, и Оля впервые за долгое время начала баловать детей сладостями.
Жизнь наконец пошла вперёд. Уверенно и спокойно.
Свобода от эмоционального груза и разрушительных отношений вернула Оле ощущение, что она женщина. Красивая, уверенная. Всё чаще мужчины провожали её взглядами.
А Александр… наслаждался новой жизнью. Новая пассия, лёгкость, вечеринки. Машину, конечно, так и не купил — всё уходило на развлечения. Но он и не думал унывать.
Правда, всё изменилось, когда на работе сменилось руководство. Новый начальник решил урезать расходы — и «чёрную» часть зарплаты просто убрал. Александр негодовал, спорил, а потом уволился — гордый. Вот только искать такую же работу оказалось не так просто. Денег не было, а новая возлюбленная быстро устала от безработного.
Вскоре она попросила его съехать. Он оказался на мели. Пришлось вернуться к родителям. Те, хоть и не любили Олю, но и кормить взрослого сына не собирались. Начали советовать: возвращайся к бывшей.
Он долго думал. Был уверен, что квартира уже не за ней — банк давно забрал. Он ведь специально оставил ей ипотеку. А оказалось — она всё ещё там живёт. Более того — работает и оплачивает кредит.
Александр решил — надо попытаться. Подошёл к подъезду, стал ждать.
— Оля, привет, — сказал, когда она появилась.
— Привет, — ответила спокойно. Без эмоций.
— Ты хорошо выглядишь…
— Знаю, — спокойно кивнула она.
— Я скучал. Серьёзно. Хотел тебя увидеть.
— Целый год понадобился, чтобы соскучиться?
— Я многое понял. Хочу вернуть всё. Нам нужно быть семьёй. Мне без вас плохо…
Она смотрела спокойно. Словно на человека с улицы.
— А где ты был, когда мне не на что было купить детям хлеб? Когда я одна считала каждую копейку, чтобы не потерять крышу над головой?
— Я хочу общаться с детьми!
— Через суд, — холодно отрезала она. — Установим график. Приходи, когда положено. А давить на жалость — не надо.
— Вот потому я и ушёл! — вспыхнул он. — Ты никогда не ценишь!
Она не ответила. Просто отвернулась и пошла к дому. Её ждали дети. А он остался снаружи. Один.
Это не была месть. Это было честно. Справедливо. Каждый получает по заслугам.
