Я лежала на сохранении много лет назад, и одна история из той палаты до сих пор живёт в моей памяти.
Мы были совсем молодыми, почти девочками, но в больнице всех называли женщинами. В одной палате на двенадцать человек мы ждали одного — рождения ребёнка. Это и называлось — “лежать на сохранении”.
Среди нас была Света — некрасивая, по общему мнению, с большим животом и отёками. Хотя, если честно, красивых там не было — ни души, ни зеркал, одни больничные стены. Но Света выделялась какой-то особенной, неяркой неприметностью.
Палата была на первом этаже, и к нам часто приезжали мужья — разговаривать через подоконник. Телефоны редкость, поэтому женщины ждали их так, как ждут самого главного — в тревоге, надежде, а иногда и в слезах. Не ко всем приезжали — работа, расстояния, да и не у всех мужчины были такими заботливыми.
Иногда по ночам женщины плакали. В больнице всегда особенно остро чувствуется одиночество. А когда муж всё же появлялся, они любили его всем сердцем — спрашивали, ел ли он, нашёл ли чистую рубашку, как дела.
А к Свете каждый день приходил один и тот же человек. Рыжий, невысокий, немного кривоногий, в потерянной кепке. Он тоже был далёк от идеала. Но он приезжал каждый день — с маленькой кастрюлькой, замотанной в старое одеяло. Внутри — ещё тёплая варёная картошка или макаронный суп. Он приносил еду после смены на заводе, давно после окончания официального времени посещений. Но для него не существовало правил — только Света.
Он передавал кастрюльку, она ела. Иногда делилась и со мной — мой муж тогда служил в армии. И всё — ни слов, ни нежностей. Только молчаливая забота. Потом он снова ехал домой, два часа пути в обратную сторону.
Через пятнадцать лет я увидела Свету на улице. Она снова была беременна. Её окружали трое красивых детей. И сама она стала красивой! Полной — да, но сияющей, уверенной. Рядом — дорогая машина и тот самый рыжий парень за рулём. Всё такой же нескладный, смешной, в кепке.
Но уже не казался таким. Потому что было видно — именно он сделал её жизнь красивой. Он остался «кастрюлькой» — старенькой, потерянной. Но ведь главное — не внешность. Главное — то, что внутри.
Как в той кастрюльке: тепло, забота, внимание. Тепло, которое не остывает. Даже если ехать два часа туда и обратно. Даже если ехать всю жизнь — но вместе.
Автор: Анна Кирьянова
