— От деда тебе, Миш, по наследству досталась только старая лодка, — равнодушно произнёс дядя, но Михаил, изучая содержимое трюма, нашёл там кое-что неожиданное — документы на прибрежный участок…
– Михаил, приезжай. Дед ушёл вчера вечером.
Рука с телефоном задрожала. Голос троюродного дяди Виктора звучал глухо, почти официально.
– Как это случилось?
– Сердце. В его возрасте — неудивительно. Похороны через два дня. Если хочешь попрощаться — успей.
Михаил сжал кулак. Егор Иванович был для него единственным из родственников, кто не вмешивался, не поучал, не требовал и не жаловался.
Через день он уже стоял у свежей могилы на небольшом кладбище возле моря. Народу было немного: сам Виктор с женой Зоей, пара соседей и пожилая женщина в траурном платке, которая плакала по-настоящему.
– Это Анна Васильевна, – шепнула одна из соседок. – В последние годы она за ним ухаживала, как родная.
После поминок Виктор подозвал Михаила.
– Слушай… Насчёт наследства. Дед оставил завещание, но, по сути, там почти ничего. Дом старенький, участок мизерный — всё записал на меня, как на старшего в семье.
Михаил кивнул. Он ничего не ждал и не рассчитывал.
– А тебе он оставил лодку. «Чайка». Стоит на причале — можешь забирать, если надо.
Зоя с усмешкой добавила:
– Эта рухлядь уже лет десять там как бельмо на глазу.
– Спасибо, – тихо сказал Михаил. – Он любил на ней выходить в море.
– Ну, теперь твоя очередь. Только помни — место на причале платное. Пятьсот в месяц, без скидок.
Наутро Михаил отправился к морю. Лодка «Чайка» раскачивалась на волнах — деревянная, облупленная, с выцветшей синей краской. На корме едва читалось имя деда.
– Лодочка хорошая, хоть и старая, — вдруг сказал кто-то сзади.
Михаил обернулся. Перед ним стоял пожилой бородач.
– Сергей Петрович, — представился он. — Старый друг Егора Ивановича. Прими соболезнования.
– Спасибо. Я Михаил, его внук.
– Знаю. Он про тебя часто говорил. Единственный, кто приезжал не за деньгами, а просто повидаться.
Михаил осторожно спустился в лодку. Внутри — весла, старая сеть, пара поплавков. Начался моросящий дождь. Он потянулся к носовому люку — тот заело. Потянул сильнее, крышка со скрипом поддалась. Под ней оказался небольшой отсек.
– Хм, интересно…
Внутри лежала плотно завернутая в клеёнку папка. Михаил достал её дрожащими руками.
Свидетельство о праве собственности на пятнадцать соток земли. Расположены — в трёх километрах от деревни, прямо у побережья. Владелец — Морозов Егор Иванович. Оформлено в 1998 году.
– Сергей Петрович! — позвал Михаил. – Подойдите, посмотрите.
Старик присвистнул.
– Вот это да… Значит, всё-таки решил тебе передать.
– Вы знали про участок?
– Конечно. В девяносто восьмом Егор купил эту землю — вложил всё до копейки. Хотел домик поставить, чтоб внуки могли летом приезжать. Но родня только и делала, что просила денег.
– А почему он молчал?
– Не молчал. Показывал бумаги Виктору — тот лишь усмехнулся. Остальные и вовсе отмахнулись. Мол, старая пустошь, никому не нужная.
Михаил аккуратно сложил документы обратно.
– Теперь у меня есть своя земля у моря…
– Он часто туда ходил. Говорил, что там хорошо — тишина, чайки, ветер… Всё мечтал баню построить.
В этот момент к причалу подошла всё та же Анна Васильевна. Глаза у неё были красные.
– Михаил, это правда, что Виктор сказал — тебе досталась только лодка?
– Не совсем, – он показал ей папку. – Участок тоже.
Женщина ахнула, расправив плечи:
— Так вот почему он всё повторял в последнее время: «Михаил разберётся, зачем мне понадобилась эта земля», — произнёс Михаил, вспоминая последние разговоры с дедом.
— Он больше ничего не пояснял? — поинтересовалась Анна Васильевна.
— Только то, что участок должен перейти тому, кто будет его беречь, а не стремиться сразу продать.
В тот же вечер Михаил решил поговорить с Виктором. Дядя сидел на веранде своего коттеджа и неспешно пил чай.
— Дядя Витя, я нашёл кое-что в дедовой лодке — документы на землю.
Виктор закашлялся, поперхнувшись чаем.
— Какие ещё бумаги? — насторожился он.
Михаил протянул свидетельство о праве собственности. Лицо дяди покраснело мгновенно.
— Фальшивка, — процедил он сквозь зубы. — Егор в последнее время был не в своём уме. Какие у него деньги на землю?
— Всё настоящее, с подписями, печатями, — спокойно возразил Михаил.
— Я сказал — подделка! — повысил голос Виктор. — Даже если это правда, завещания нет. А значит, участок переходит мне — всё по закону.
Из дома выглянула Зоя:
— Витя, ты чего там орёшь?
— Да вот, племянничек решил на стариковских бумажках разбогатеть, — ответил он раздражённо.
— Я не собираюсь спорить, — спокойно сказал Михаил. — Хотел просто предупредить: у деда был ещё участок.
— Запомни, — Виктор встал, глядя на него сверху вниз. — Завтра поедешь в город и забудешь об этих бумажках. Или я так оберну дело через свои связи, что и лодка тебе не останется.
Михаил развернулся и ушёл. А за спиной всё ещё звучал голос Зои:
— Я ж говорила — нужно было ту лодку продать сразу!
На следующий день Михаила остановил человек в деловом костюме.
— Александр Юрьевич, — представился он. — До меня дошло, что у вас есть участок у берега?
— Откуда у вас эта информация?
— Виктор Петрович рассказал. Я занимаюсь покупкой земли под строительство. Готов предложить хорошую цену.
— Он не продаётся.
— Даже не хотите обсудить? Два миллиона, наличными.
Михаил замер. Такая сумма в три раза превышала его годовой доход.
— Мне нужно подумать, — ответил он сдержанно.
— Только не медлите. Второго шанса может не быть.
Вечером он встретился с Анной Васильевной.
— Мне предложили два миллиона за участок деда, — сказал он ей.
— Я знаю, — кивнула она. — Этот Александр давно скупает всю прибрежную землю. Говорят, хочет построить посёлок.
— Как думаете, дед бы продал?
— Вряд ли. Он не раз повторял: «Эта земля — для души, не для заработка». Последние месяцы всё обустроить мечтал — баньку поставить, причал, чтоб семья могла приезжать.
— А у меня пока нет детей…
— Но будут. И когда-нибудь они спросят: «А где земля деда?» Что ты им ответишь?
Михаил промолчал. Слова Анны задели. Глубоко.
Через пару дней к нему снова пришёл Виктор. В руках была папка с документами.
— Вот, держи, — бросил он бумаги на стол. — Иск в суд. Оспариваю твоё право на участок.
Михаил быстро пролистал страницы. Много юридических терминов, но суть была ясна.
— На каком основании?
— У нас есть свидетели: дед в последние годы уже не соображал. И вообще, кто докажет, что он сам купил участок? Вполне возможно, кто-то воспользовался его наивностью.
— Это ложь.
— А вот что правда, а что нет — решит суд. Пока же на участок наложен арест. Ни строить, ни продавать нельзя.
После ухода дяди Михаил сел в лодку и поплыл к участку. Добрался за полчаса. Место было потрясающим — укромная бухта, тихая, с песчаным берегом.
Он представил, как дед приплывал сюда, мечтал построить дом, собрать родных… А те думали только о выгоде.
— Здесь он находил покой, — раздался позади голос.
Михаил обернулся. С берега к нему шёл Сергей Петрович. Приплыл на своей лодке.
— Как вы меня нашли?
— Увидел, куда направился. Решил догнать. Слышал, Виктор уже дело открыл?
— Да. Утверждает, дед был недееспособен.
— Чушь, — фыркнул старик. — До самой смерти память у него была яснее, чем у нас с тобой. И рассказывал о войне, и стихи читал. В бумагах лучше любого юриста разбирался.
— Расскажите, как он купил участок?
Сергей сел на старое поваленное дерево.
— В девяносто восьмом получил большую пенсию — за выслугу. Мечтал о месте у моря. Нашёл подходящий участок — хозяин продавал дёшево, рядом ничего не было. Дед не раздумывал.
— Родные знали?
— Конечно. Первым был Виктор. Приехал, увидел — и сразу: «Зачем тебе эта глушь? Лучше дай денег, я магазин открою». А дед ему: «Деньги закончатся, а земля останется».
— Зоя приезжала тоже?
— Да. Смеялась: «Старческая блажь — землю в лесу покупать».
Михаил почувствовал, как внутри закипает злость. Дед столько лет хранил мечту, а они лишь насмехались.
— Сергей Петрович, сможете выступить в суде? Сказать, что дед был в здравом уме?
— Конечно. Но учти — Виктор так просто не отступит. У него связи.
Тем же вечером Михаил получил звонок.
— Надеюсь, вы обдумали моё предложение? — услышал он голос Александра. — Время идёт. Виктор уже предложил продать мне участок через суд.
— Значит, вы с ним заодно?
— Просто решаем вопросы по-взрослому. Последний шанс — два с половиной миллиона. Вас устраивает?
Михаил молча отключил звонок.
Суд длился три месяца. Виктор привёл двоих свидетелей, утверждавших, что дед «плыл умом». Но показания Сергея Петровича и Анны Васильевны оказались решающими. Они подробно описали, каким разумным и деятельным был Егор Иванович до самого конца.
Ключевым аргументом стал медицинский акт: обследования показывали — никаких признаков деменции не выявлено.
Суд признал право собственности за Михаилом.
После заседания к нему подошёл Виктор.
— Ну что, выиграл. Доволен? Только не радуйся — это ещё не конец.
— Хватит, дядя Витя, — перебил его Михаил. — Дед мечтал, чтобы у семьи было место для встреч. Приезжайте, если хотите. Но как родные, а не как владельцы.
Виктор лишь усмехнулся и ушёл.
Через полгода Михаил построил баньку, причал, разбил огород. Приезжал сюда по выходным на дедовой «Чайке», иногда с Сергеем Петровичем — тот рассказывал военные истории, делился воспоминаниями о Егоре Ивановиче.
Анна Васильевна стала приезжать помогать с участком. Александр звонил ещё пару раз, предлагая выкупить землю, но Михаил даже не отвечал.
Однажды вечером он сидел у костра и понял: дед оставил ему не просто клочок земли. Он подарил ему место силы — где можно вспоминать, жить и строить своё. А лодка «Чайка» покачивалась у причала, готовая отправиться в новые рыболовные путешествия.
