Я смотрела прямо на свекровь, чье лицо побелело, а глаза метались в панике, будто она увидела что-то невозможное. В её пальцах дрожал небольшой конверт, а губы были плотно сжаты. Вокруг звучала весёлая свадебная музыка, шум гостей наполнял зал, но всё это как будто растворилось, оставив нас вдвоём в какой-то отдельной тишине.
Это утро должно было стать началом новой, счастливой жизни. Майское солнце заливало светом старинный особняк, где собирались отпраздновать нашу свадьбу. Гости уже съезжались, персонал суетился, раскладывая бокалы и свечи, вокруг витал аромат роз, а стены были увешаны портретами предков, наблюдавшими за происходящим с высоты своих золочёных рам.
— Настя, ты не замечала, что с Сергеем сегодня что-то не так? — прошептала свекровь, озираясь, будто боялась, что её подслушают.
Я прищурилась. Действительно, весь день жених выглядел каким-то отстранённым. Сейчас он стоял в самом конце зала, что-то напряжённо обсуждая по телефону, и в его лице застыла тревожная сосредоточенность.
— Просто нервы, — сказала я, машинально поправляя фату. — У всех бывает.
— Посмотри это. Только сейчас. — Она сунула мне конверт и тут же растворилась в толпе, вернув себе выверенную светскую улыбку.
Я отошла за колонну и быстро развернула письмо. Мои пальцы онемели.
«Сергей и его друзья планируют использовать тебя. Свадьба — только часть схемы. Они знают о твоём наследстве. Спасайся, пока не поздно.»
Первой реакцией было недоверие. Шутка? Чья-то глупая попытка испортить день? Но в памяти всплыли фрагменты недавних разговоров Сергея, которые он резко прерывал при моём приближении. Его недавнее равнодушие. Отстранённость. Ложь в глазах.
Я снова посмотрела в его сторону. Он уже закончил звонок и теперь повернулся ко мне. Его взгляд был холодным, как чужой. Там не было любви. Только расчёт.
— Настя! — окликнула подруга. — Мы тебя ждём!
— Я сейчас, только в уборную загляну! — крикнула я на ходу.
Сбежав в служебный коридор, я сорвала туфли и выскочила на улицу, не оборачиваясь.
Садовник удивлённо вскинул брови, но в ответ лишь увидел, как я отмахнулась:
— Невесте нужно подышать!
Я вышла за ворота и поймала первую попавшуюся машину.
— Куда едем? — спросил водитель, глядя на меня с интересом.
— На вокзал. Пожалуйста, как можно быстрее.
Окно было приоткрыто. Я достала телефон, посмотрела на него в последний раз и выкинула вон: — Поезд через тридцать минут.
Спустя час я уже сидела в вагоне, одетая в одежду из магазина при вокзале, переодевшись прямо в туалете. Всё происходящее казалось дурным сном. Это действительно моя жизнь?
Тем временем в особняке, наверное, началась неразбериха. Интересно, как Сергей объяснит моё исчезновение? Сыграет ли роль потерянного жениха или просто разозлится, что всё пошло не по сценарию?
Я прикрыла глаза, надеясь хоть немного отдохнуть. Будущее казалось неопределённым, но главное — я была жива. Лучше раствориться, чем стать невестой, которую оплакивают.
За эти пятнадцать лет я научилась многому. В том числе варить идеальный кофе.
— Ваш любимый капучино готов, — я поставила чашку перед пожилым посетителем в нашей скромной кофейне на окраине Калининграда. — Маффин с черникой, как всегда?
— Вы просто чудо, Вера Андреевна, — с улыбкой поблагодарил профессор, один из немногих, кто по-настоящему прижился в этом месте.
Теперь я была Вера. Анастасия осталась в прошлом — вместе с платьем, фатой и доверчивой девочкой, которой я когда-то была. На новую личность, документы и место ушли все сбережения, но оно того стоило.
— Что нового в мире? — кивнула я на его планшет.
— Опять один бизнесмен влип в историю. Сергей Валерьевич Романов… ничего не говорит?
Я вздрогнула. Чашка дрогнула в руке и звякнула о блюдце. Лицо на экране — хоть и постаревшее, но всё то же: уверенное, хищное.
«Главу холдинга “РомановГрупп” подозревают в финансовых махинациях. Также продолжаются слухи о таинственном исчезновении его невесты пятнадцать лет назад.»
— Лена, ты что, с ума сошла? Я не могу туда просто так вернуться! — я шагала по маленькой съёмной квартире, держа телефон у уха.
Лена — единственный человек, кому я рассказала правду — настаивала:
— Настя, это твой шанс. Он уязвим. Если хочешь вернуть жизнь — действуй сейчас!
— Какую жизнь? Где я была наивной дурочкой, едва не ставшей жертвой?
— Нет, ту, где ты — Анастасия Соколова, а не бариста Вера!
Я остановилась перед зеркалом. Женщина в отражении была взрослее, с первыми сединками и внимательным, холодным взглядом.
— Лена, а его мать? Она ведь тогда меня спасла…
— Вера Николаевна теперь в доме престарелых. Он отстранил её от всех дел. Слишком много знала.
Дом «Золотая осень» находился за городом, в окружении берёз и запаха сырой травы. Представившись соцработником, я легко прошла внутрь. Документы были подлинные, пусть и купленные.
Вера Николаевна сидела у окна. Её вид был хрупким, но глаза всё такие же — острые и цепкие.
— Я знала, что ты появишься, Настенька, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Садись, рассказывай.
Я поведала ей всё: про кафе, про одиночество, про страх. Она слушала молча. Потом произнесла:
— Он тогда всё уже подготовил. Планировал несчастный случай на яхте. Всё было рассчитано.
Голос её дрогнул:
— А теперь он прячет меня здесь. Но я не сидела без дела. Всё это время собирала доказательства. Хочешь узнать, сколько у него “несчастных случаев” среди партнёров?
— У вас есть что-то конкретное?
— У меня сейф. Документы, фото, аудио. Я ждала тебя.
В её взгляде вспыхнул тот же огонь, что я привыкла видеть в зеркале каждое утро.
— Ну что, дорогая бывшая невеста? Устроим ему незапланированный свадебный подарок?
— Вы действительно из проверяющих? — секретарша «РомановГрупп» изучала мои документы.
— Именно так, — холодно отозвалась я. — В связи с расследованием.
Мой кабинет находился на два этажа ниже офиса Сергея. Я наблюдала за ним каждое утро — всё такой же с иголочки, уверенный в себе хищник. Но адвокаты уже не могли полностью закрыть скандал.
— Маргарита Олеговна, можно вас? — остановила я главбуха. — У меня возникли вопросы к отчету за прошлый год. Некоторые цифры… странные.
Женщина побледнела. Всё как говорила Вера Николаевна: она знала слишком много и готова была заговорить.
— Настя, — Лена шептала в трубке, — за мной следят. Они уже двое суток у подъезда.
— Спокойно. Флешка в надёжном месте?
— Да, но…
— Держись. Завтра — десять утра. Помни.
Я подглянула в окно. У входа стояли двое в гражданке. Время поджимало.
— Сергей Валерьевич, у вас гостья, — секретарша запнулась. — Говорит, вы бросили её перед алтарем пятнадцать лет назад.
В его кабинете повисла ледяная тишина. Я вошла.
Он медленно поднял голову.
— Ты…
— Привет, милый. Сюрприз?
Он нажал кнопку вызова охраны.
— Не стоит, — положила я на стол папку. — Всё уже в прокуратуре. Бухгалтерша оказалась весьма красноречивой. А ваша мама… собрала на вас всё досье.
Он метнулся к ящику стола.
— Даже не думай, — остановила я. — Стрельба поднимет шум. А за дверью уже идут следователи.
На его лице впервые появился страх.
— Чего ты хочешь?
— Правды. Признайся: что было с яхтой?
Он хмыкнул:
— Повзрослела ты, Настя. Да, хотел устранить. Ты — ключ к инвестициям. Потом пришлось изображать траурного жениха…
— Сколько жизней вы уничтожили?
— Это бизнес, милая. Тут не до чувств.
Я наклонилась:
— Спасибо твоей матери. Она научила меня ждать. И бить в цель.
Прошло три месяца. В кафе звучал телевизор: суд. Сергей — 15 лет лишения свободы. Столько же длился мой бег.
— Ваш капучино, профессор, — поставила я чашку.
— Спасибо, Вера… или всё-таки Анастасия Витальевна? Вернётесь к прежней жизни?
Я оглядела любимое кафе. Мои стены. Мои люди.
— Знаете, профессор… кажется, я только теперь начала по-настоящему жить. Эту кофейню я выкупила. И остаюсь здесь.
За окном шёл весенний дождь, смывая прошлое и давая место новому.
