Это были слова, которые я услышала от своего единственного сына в день его двадцать третьего дня рождения. После всего, что я для него сделала. После того, как растила его одна, работая на двух работах. После того, как отдала последние деньги на его учебу. А теперь он требует, чтобы я покинула свою квартиру, которая была оформлена на него.
Игорёк появился на свет, когда мне было всего девятнадцать лет. Отец исчез, едва узнав о беременности. Все так, как это бывает в подобных историях — обещал жениться, а потом просто исчез. Я осталась одна с малышом и съемной квартирой, за которую было нечем платить.
Мама помогала чем могла, но её пенсия была совсем небольшой. Папа умер, когда Игорю было всего три года. Так и жили вдвоем — я и мой маленький сын.
— Мамочка, когда я вырасту, я буду тебя защищать, — говорил мне пятилетний Игорёк, обнимая меня. — И куплю большой дом, и машину.
Я верила ему, верила каждому его слову. Он был умным, добрым, ласковым. Учился хорошо, мне всегда помогал. Никогда не грубил и не хамил. Женщины завидовали мне, говорили: «Повезло тебе с сыном. Из него вырастет настоящий мужчина».
К десяти годам Игорь стал настоящим помощником. Он сам ходил в магазин, подогревал ужин, когда я задерживалась на работе. Я работала продавцом в магазине с восьми утра до восьми вечера, а по выходным подрабатывала уборщицей в офисах. Деньги постоянно уходили на еду, одежду и школьные принадлежности.
— Мам, не переживай, — говорил он мне, когда я приходила домой уставшая. — Скоро я начну работать, буду помогать тебе.
Когда Игорю исполнилось шестнадцать лет, он устроился грузчиком на склад. Первую зарплату он принес домой целиком.
— На, мам, купи себе что-нибудь красивое. Ты так мало на себя тратишь.
Тогда я не могла сдержать слёз. Мой мальчик, мой защитник. Как же я гордилась им!
Когда Игорю исполнилось восемнадцать лет, я приняла решение, которое казалось правильным. Я продала все свои золотые украшения, взяла немного денег в долг у подруги и взяла кредит на недостающую сумму. Я купила маленькую однокомнатную квартиру в спальном районе. Старую, нуждающуюся в ремонте, но свою.
— Оформляю на тебя, — сказала я сыну. — Ты теперь взрослый мужчина, у тебя должна быть своя квартира.
— Мам, зачем? Мы же вместе живем, — удивился Игорь.
— А если со мной что-то случится? Останешься на улице. А так — твоя квартира, твои документы. Мне будет спокойнее.
Игорь крепко обнял меня.
— Спасибо, мам. Я тебя никогда не брошу, мы всегда будем вместе.
Три года мы жили душа в душу. Игорь поступил в техникум, продолжал работать. Я гордилась им всё больше. Он стал настоящим, ответственным мужчиной.
В девятнадцать лет Игорь познакомился с девочкой Аней. Приятная, воспитанная, из хорошей семьи. Она училась в университете на экономиста. Мне она сразу понравилась.
— Мам, я Аню в гости приведу, познакомлю, — сказал он однажды.
— Конечно, приводи. Я борщ сварю, пирожки испеку.
Аня пришла с букетом цветов и коробкой конфет. Она была вежлива и улыбчива. За ужином рассказывала о своей учёбе, расспрашивала меня о работе. Казалась очень воспитанной.
После этого ужина Аня стала частой гостьей в нашем доме. Иногда оставалась ночевать. Я была не против — молодые, влюбленные, главное — чтобы аккуратно.
Их отношения развивались хорошо. Игорь был по-настоящему счастлив. Говорил, что как только закончит техникум и найдёт работу получше, он на ней женится.
Но спустя полтора года что-то изменилось. Игорь стал более замкнутым и раздражительным. На мои вопросы отвечал односложно. Аня тоже изменилась — стала холодной, реже улыбалась.
— Игорёк, что случилось? Вы с Аней поссорились? — спросила я.
— Всё нормально, мам. Не лезь.
«Не лезь» — это было новое. Раньше сын всегда делился со мной проблемами, а теперь замкнулся.
Через месяц Игорь пришел домой мрачным, как туча, и сел на кухне, уставившись в одну точку.
— Что случилось, сынок?
— Аня беременна.
Моё сердце подскочило. С одной стороны — внук или внучка, с другой — они ведь не готовы к браку, у них нет денег, Игорь учится…
— Ну, это же хорошо! — попыталась я улыбнуться. — Поженитесь, я помогу вам с ребёнком, с деньгами…
— Мам, ты не понимаешь, — Игорь провел руками по лицу. — У неё родители против. Говорят, рано ещё. И вообще, они считают, что я не пара их дочери.
— Почему не пара? Ты хороший парень, работаешь, учишься…
— У неё родители — бизнесмены, у них трёхкомнатная квартира в центре, а мы… — Игорь обвёл взглядом нашу скромную кухню. — Мы бедные.
— Зато честные, — сказала я. — И любите друг друга.
— Любовь любовью, а жить на что-то надо. Её отец предложил мне денег. Много денег. Чтобы я исчез из их жизни.
Я ахнула:
— И что ты ответил?
— Послал его. Конечно же, послал. Аня моя девушка, и ребёнок мой.
Я гордилась сыном. Он не продался за деньги, у него есть характер.
Следующие несколько недель были трудными. Аня почти не появлялась у нас дома. Игорь становился всё более мрачным. Я понимала, что родители Ани давят на неё, запрещают встречаться с моим сыном.
Однажды Игорь пришел домой счастливым, как никогда.
— Мам, всё решилось! Аня сказала родителям, что будет рожать и выйдет за меня замуж. Любовь победила!
Я обрадовалась искренне. Значит, девочка настоящая, если за любовь борется против родительской воли.
— Когда свадьба? Надо готовиться!
— После Нового года. А пока мы тихо распишемся, чтобы ребёнок родился в официальном браке.
Через неделю они расписались. Скромно, только мы втроём. Анины родители проигнорировали церемонию, но молодые были счастливы, и это было главное.
Аня переехала к нам. Мест было мало, но мы потеснились. Я спала на раскладушке на кухне, а молодые — в комнате. Неудобно, но что поделать, временно.
Первые месяцы совместной жизни прошли спокойно. Аня была в токсикозе, плохо себя чувствовала, и я ухаживала за ней, как за родной дочерью.
— Спасибо вам, Галина Петровна, — говорила мне Аня. — Вы как мама родная.
— Да что ты! Ты теперь моя дочь. Буду внука или внучку нянчить.
Но когда токсикоз прошёл, Аня изменилась. Стала более требовательной и капризной. То ей не нравилось, как я готовлю, то пространства мало, то соседи громко телевизор смотрят.
— Игорь, мне тяжело здесь жить, — жаловалась она мужу. — Места нет, тесно. Скоро ребёнок родится, а где его кроватку ставить?
— Потерпи, солнышко. Скоро я закончу техникум, найду работу получше. Снимем квартиру побольше.
— А почему снимем? У тебя же есть квартира. Вот эта.
— Но мама здесь живёт…
— Мама может найти себе другое жильё. Она же работает, может снимать комнату где-нибудь.
Я услышала этот разговор случайно, проходя мимо комнаты. Моё сердце сжалось. Неужели Аня хочет меня выгнать?
Игорь ничего не сказал, но я надеялась, что он не согласится на это. Ведь это моя квартира, которую я купила на свои деньги и оформила на него из любви и заботы.
Но разговоры о том, что места мало, повторялись всё чаще. Аня становилась всё более недовольной. Игорь начал на меня коситься, как будто я лишняя в своём доме.
Когда Ане исполнилось семь месяцев, она окончательно распоясалась:
— Галина Петровна, нам нужно серьёзно поговорить.
— О чём, доченька?
— О том, что скоро родится ребёнок. Нам нужно пространство. Детская комната, место для коляски, детских вещей. А здесь… Вы же понимаете, места катастрофически не хватает.
— Понимаю. Но что ты предлагаешь?
— Найдите себе комнату. Или к кому-нибудь из родственников переезжайте. Хотя бы временно.
— Аня, это моя квартира. Я её купила на свои деньги.
— Какая ваша? — удивилась она. — Она же оформлена на Игоря. Значит, его. А раз Игорь мой муж, то и моя тоже.
— Я оформила квартиру на Игоря, потому что… — начала я объяснение.
— Это уже не имеет значения, — перебила меня Аня. — Факт остаётся фактом: по бумагам квартира принадлежит Игорю. А он мой муж. Значит, это наше семейное жильё.
У меня перехватило дыхание. Как такое возможно? Да, я оформила жильё на сына, но ведь деньги, вложенные в неё, были моими! Кредит тоже оформила я!
Позже вечером я села рядом с Игорем и попыталась поговорить:
— Сынок, Аня настаивает, чтобы я съехала. Скажи, ты ведь не поддержишь это?
Игорь отводил взгляд, не решаясь смотреть мне в глаза:
— Мам, ты ведь знаешь… скоро родится малыш. Нам и правда тесновато. Может, ты на время переедешь к тёте Вере? А мы немного обустроимся, освоимся…
— Но это ведь моя квартира! Я купила её!
— Мам, на документах стоит моё имя. Я хочу, чтобы здесь жила моя семья — без посторонних.
— Посторонних?! — я задохнулась. — Я — твоя мать!
— Да, ты моя мама. Но у меня теперь своя семья, и она — мой приоритет.
Я едва сдержалась, чтобы не расплакаться. Мой сын, которого я растила в одиночку, в которого вложила всю душу, называет меня чужой!
— Сынок, но ведь у тёти Веры комната в коммуналке. Там совсем тесно…
— Ну, найдёшь себе временное жильё. Ты же работаешь.
— А как же кредит за квартиру? Он оформлен на меня, я выплачиваю его до сих пор!
— Какой ещё кредит? — удивлённо посмотрел на меня Игорь.
Оказалось, он даже не знал, что я покупала квартиру в долг. Был уверен, что у меня просто были сбережения. А я, между тем, три года отдавала половину своей зарплаты банку.
— Ну, продолжай платить, — пожал плечами он. — Это ведь ты его брала, не я.
Я поняла, что моего мальчика больше нет. Вместо него передо мной стоял чужой человек, эгоистичный и холодный.
Но всё стало окончательно ясно в день, когда Игорю исполнилось двадцать три. Я, как всегда, испекла его любимый торт, накрыла стол, старалась создать уют и тепло. Вдруг он вспомнит всё хорошее? Оценит?
За ужином мы сидели втроём. Аня уже на последнем сроке беременности — капризничала, жаловалась на жару, на тесноту, на то, как ей тяжело.
— Игорёк, — сказала она с ехидной улыбкой, — а давай сделаем маме подарок в честь твоего дня рождения?
— Какой ещё подарок?
— Пусть, наконец, съедет. Для нас же будет лучше — и места больше, и воздух посвободнее. А то я задохнуться скоро могу.
Игорь посмотрел на меня так, словно примерялся к решению. А потом сказал слова, которые я, наверное, не забуду никогда:
— Мам, пора бы и тебе жить отдельно. Ты взрослая, справишься. У меня теперь семья, и я должен думать о ней. У тебя неделя на сборы.
— Сынок… — прошептала я, не веря.
— Мам, ну не надо усложнять. Квартира моя, семья моя. А тебе… тебе пора уступить место.
Эти слова отрезали всё. Это была последняя капля. Я встала из-за стола, ушла в свою комнату, собрала вещи. На следующий день я переехала к сестре. Кредит продолжаю выплачивать — банку всё равно, кто живёт в квартире. Главное — платежи.
Через месяц родился мой внук. Мальчик. Назвали Андреем. Узнала я об этом от соседки — сын даже не удосужился позвонить.
Сейчас прошло полгода. Я снимаю крохотную комнатушку за пятнадцать тысяч, ещё двенадцать — уходит на кредит. А зарплата у меня тридцать пять. На жизнь — крохи. Но я держусь.
И вот, на прошлой неделе зазвонил телефон. Номер сына. Первый раз за полгода.
— Привет, мам… Как ты?
— Живу, — коротко ответила я.
— Мам, помнишь, ты говорила, что поможешь с ребёнком? Аня уже не справляется, ночами не спит. Может, ты бы приходила посидеть с Андреем?
Как просто всё для него. Выгнал, а теперь зовёт — нянчить бесплатно.
— Игорь, — сказала я спокойно, — ты же сказал, что я своё отжила. Так зачем тебе помощь от человека, который уже всё отжил?
И положила трубку.
Пусть теперь сам решает, что делать. Я отдала ему всё, что могла. А он предал. Предал в тот момент, когда нужна была всего лишь капля благодарности. Теперь я никому больше не позволю решать за меня. Даже сыну.
