Сын похоронил состоятельного отца и узнал, что ему по завещанию достался лишь заброшенный дом где-то в глуши. Но, приехав туда…

Сергей всегда был не таким, как большинство мальчишек его возраста. Его отец, Павел Иванович, долго не мог понять, откуда в их семье взялся такой сын. Но при этом любил его всей душой и испытывал к нему нескрываемую гордость. Когда рядом была его жена Наталья, он порой задавался вопросом вслух:

— Наташ, объясни мне, почему наш сын такой странный? Вроде бы в роду ни у кого таких замашек не было. Это у него откуда?

На это Наталья лишь тихо смеялась:

— Паш, не говори ерунды. Он обычный мальчишка, просто не играет в машинки и не носится с пистолетами. Его тянет к рисованию и стихам. В наше время это не такая уж и редкость.

Павел вздыхал с сомнением:

— Хотелось бы, чтобы с возрастом он стал… ну, более нормальным. Мужиком, что ли. А то всё эти альбомы, книги…

Наталья качала головой с мягкой улыбкой:

— Времена меняются, Паш. Сейчас каждый выбирает свой путь. А Серёжа — просто особенный. Это не плохо.

Павел Иванович не любил выносить семейные дела за стены дома и скрывал от Натальи настоящие масштабы своей деятельности. Она знала только, что он занимается машинами и владеет автосалоном, торгующим как новыми, так и подержанными автомобилями. Для него главным было одно — чтобы в семье никто ни в чём не нуждался.

Когда Сергею исполнилось пятнадцать, Наталья почувствовала себя плохо прямо во время его дня рождения. Первый это заметил сам именинник. Подойдя к матери, он обеспокоенно заглянул ей в лицо:

— Мам, ты какая-то бледная. Всё нормально?

— Всё в порядке, просто немного устала, — ответила она, стараясь улыбнуться.

— Давай не будем устраивать весь этот шум. Давай просто сядем вдвоём, съедим торт и всё, — предложил Сергей, чувствуя тревогу.

— Серёженька, ну ты же всегда был не в восторге от праздников, но тебе сегодня пятнадцать. Это серьёзно. К тому же у тебя столько друзей пришло. Всё нормально, правда.

Сергей нехотя пошёл обратно к гостям, но на ходу шепнул отцу:

— Пап, посмотри за мамой, хорошо? Мне кажется, с ней что-то не так. Она говорит, что нормально, но я ей не верю.

Павел удивлённо посмотрел на сына, потом — на Наталью. Он и сам заметил, что лицо у неё странно бледное, а на лбу выступили капли пота. Подозрения Сергея были не беспочвенны. Павел аккуратно подошёл к жене и настоял, чтобы она немного полежала.

Сергей напрягся ещё сильнее. Его испугал не столько внешний вид мамы, сколько то, что она без споров согласилась уйти в комнату. Это на неё совсем не было похоже.

Позднее, когда все разошлись, Наталье стало значительно хуже. Павел вызвал скорую. Врачи поставили тяжёлый диагноз — болезнь быстро прогрессировала, не оставляя шансов. За каких-то три месяца она угасла. Для Сергея это стало настоящим ударом. Он смотрел, как отец, которого привык видеть уверенным, сильным и решительным, постепенно превращается в потерянного и сломленного человека.

Однажды вечером Серёжа заметил, что отец сидит один в своём кабинете с бокалом в руке. Он набрался смелости и зашёл.

— Пап, я вижу, тебе тяжело, — тихо сказал он.

Павел усмехнулся и кивнул на бокал:

— Думаешь, это помогает? На какое-то время, да. Хочется просто забыться.

Сын глубоко вздохнул:

— Тогда налей и мне.

— Ты с ума сошёл?! — вспыхнул отец.

— А что мне остаётся? У тебя хоть что-то есть, чтобы заглушить боль. А у меня… даже поговорить не с кем.

Павел замолчал, перевёл взгляд на бокал, а затем вылил его содержимое в цветочный горшок. Серёжа застыл, затем усмехнулся сквозь слёзы:

— Мама бы тебя убила за такое.

Он не смог сдержаться — заплакал. Отец подошёл и крепко обнял:

— Плачь, сын. Иногда это действительно помогает.

С того дня они стали ближе. Их отношения переросли в глубокое взаимопонимание.

После школы Серёжа поступил на филфак, не оставив и увлечения живописью. Даже после получения диплома он продолжал брать уроки. Иногда Павел ворчал:

— Почему бы тебе не заняться чем-то серьёзным? Уважение приходит с деньгами. А от твоих книжек и картин толку мало.

Серёжа, не отрываясь от работы над очередным холстом, ответил:

— А зачем вообще человеку много денег?

Отец опешил, но затем сказал:

— Чтобы получить всё, что захочешь.

— Абсолютно всё?

— Ну… кроме здоровья. Я понимаю, о чём ты. Есть вещи, которые не купишь. Но всё остальное — пожалуйста.

Сын взглянул спокойно:

— Если главное в жизни нельзя купить, зачем тогда убиваться ради остального?

Павел вскочил, начал расхаживать по комнате:

— Откуда у тебя такие мысли? Ты не знал нужды. Благодаря моим деньгам.

— А если бы у нас не было денег, но была бы мама… мы разве были бы менее счастливы?

Молчание затянулось, прежде чем Павел признал:

— Возможно… да. Но это всё в прошлом.

— Ошибаешься, пап.

— Ну давай. А если я вдруг умру и ничего тебе не оставлю? Как выживать будешь?

— Найду работу. Пусть не шикарную, зато по душе. Жить можно и так.

Он знал, что отец не обидится на правду.

— Так ты не расстроишься, если я тебя обойду в завещании?

— Это твоё право. Оставь тем, кого считаешь достойными. А я… у меня была мечта с детства — жить в деревне. Без партнёров, звонков, сделок. Только мы, втроём. Простая семья, без суеты.

Отец долго вглядывался в лицо сына:

— Ты странный, Серёжа. Такое ощущение, что тебе всё равно.

— Наоборот, мне многое не всё равно. Мне нравится создавать что-то вечное. Вот, посмотри.

Он повернул картину. Там была мама. Павел онемел. Его подбородок дрожал, слёзы текли по щекам.

— Видишь? Мы можем видеть её каждый день. Даже если её больше нет — она с нами.

— Ты прав… Но признай, жить без нужды — приятно.

— Конечно, пап. Кто с этим спорит.

Прошёл год. Бизнес Павла начал рушиться. Он всё чаще нервничал, исчезал вечерами. В один из таких дней Регина заглянула в кабинет:

— Павел Иванович, вы домой сегодня собираетесь?

— Сейчас занят. Но скоро. Иди.

Она давно работала с ним. И давно чувствовала к нему больше, чем позволяла должность. Сегодня она не ушла, а села напротив:

— Паш, что происходит?

— Ничего… Просто кому-то я мешаю. Большому кому-то.

— Паш…

— Уезжай. В сейфе конверт с премией и путёвкой. Если вдруг что…

Регина замерла. Потом спросила:

— Когда?

— Лучше бы вчера. Но у тебя билет на завтра.

— Хорошо. Потом поговорим.

Тихо закрыв за собой дверь, она ушла.

Серёжа ждал отца всю ночь. Тот не вернулся. Такое случалось всё чаще. Утром он увидел у отца оружие. Всё стало ясно. В два часа ночи, чтобы отвлечься, включил новости. Первым же сюжетом был взрыв машины.

— Предприниматель погиб при взрыве авто, — прозвучал голос диктора.

Он рухнул на пол. На экране была та самая машина. Знакомая. Боль пронзила его.

Утром пришёл партнёр отца:

— Он чувствовал, что над ним давят. Молча всё терпел.

Регина плакала рядом. Тогда Серёжа понял — она горевала так же сильно.

После похорон стало известно: за три дня до гибели Павел продал бизнес. Никто об этом не знал. Всё имущество тоже было распродано. Старый друг семьи всё спрашивал:

— Куда всё делось?

Серёжа только разводил руками:

— Я ни во что не вникал. Не моя тема.

Когда нотариус зачитал завещание, выяснилось: единственное, что оставлено Серёже — хибара в глуши. Друг отца выругался и ушёл. А Серёже вдруг стало легче — может, именно этого он и хотел.

Новые владельцы городской квартиры оказались милыми. Дали ему время на сборы. Наутро он поехал в деревню. Страх и свобода смешались внутри. Приехав, он нашёл нужный дом. Но во дворе стояла дорогая машина. Не деревенская.

Он заглянул в окно — и потерял сознание.

Очнулся от тряски. Над ним склонился человек, голос которого он узнал сразу:

— Не бойся. Это я.

— Ты… Ты мёртв. Я хоронил тебя!

— А ты уверен, что в гробу был именно я?

— Что за чушь?!

— Подумай. Почему ты так уверен?

— Тогда скажи, как мама звала тебя, когда злилась?

— Карлсон.

— Пап… это правда ты?

Они сели во дворе. За чаем Павел начал рассказывать:

— Всё стало опасно. Я исчез. Деньги перевёл, купил новый паспорт, выбрал это место.