— Я просто в полном недоумении. Ты открыла мне глаза, — Егор нервно произнёс и неожиданно сжал мою ладонь. Было видно, что рассказ потряс его до глубины души.
— Поверь, всё гораздо запутаннее, чем кажется, — сказала я, слегка улыбнувшись и мягко высвобождая руку.
Это была странная встреча — легко, будто знали друг друга вечность, но под поверхностью скрывалась тяжесть нерассказанной правды.
Я вглядывалась в его глаза — такие же, как у моего мужа. Та же упрямая искра. Братья, разделённые тремя десятилетиями лжи и вымышленной святости Тамары Сергеевны.
Мы сидели в небольшом кафе на окраине — подальше от привычных мест, надеясь избежать нежелательных свидетелей. Тогда мне казалось, что мы в безопасности. Наивно.
— Ты уверена, что готова это услышать?
— Абсолютно, — кивнула я, чувствуя, как внутри нарастает тревога.
— Тамара Сергеевна тридцать лет назад родила внебрачного ребёнка. Её муж был на вахте и ничего не узнал. Ребёнка отдали в приёмную семью. Сейчас он живёт в соседнем городе. Имя — Егор Валентинович Соколов.
Меня охватило странное чувство — не удивление, а скорей подтверждение того, во что я давно подозревала.
Женщина, которая постоянно упрекала меня в несостоятельности, скрывала от всех своё прошлое.
Никита понятия не имел, что у него есть брат. Егор тоже не знал, кто его настоящая мать.
— Что будешь делать? — спросила Марина.
— Пока ничего. Оставим это между нами.
Но Тамара Сергеевна не собиралась отступать.
С момента нашей свадьбы она неустанно пыталась посеять раздор. Сначала намёки, потом явные обвинения. Я ожидала, что она появится и в тот вечер — её традиционные визиты по средам с пирогами и осуждающими взглядами стали привычными.
Я задержалась на работе и не успела приготовить ужин. Только вошла домой, как раздался звонок в дверь. Она стояла на пороге — ухоженная, с выражением безукоризненного презрения.
— Выглядишь уставшей, — заметила она, окинув меня взглядом. — Сложный день?
— Обычный, — ответила я сдержанно.
— А мой день принёс открытия, — её глаза сузились. — Видела тебя сегодня в кафе «Акварель». С мужчиной.
Я застыла. «Акварель» — место наших встреч с Егором.
— Мы встречались по работе, — соврала я, пытаясь сохранить спокойствие.
— Странные у вас рабочие отношения. Он держал тебя за руку. Вы смеялись, будто давно знакомы.
— Мне нужно заняться ужином, — закончила я разговор и ушла на кухню.
Когда вернулся Никита, я сразу поняла — мать успела вложить ему нужные мысли. Его глаза были холодны, голос напряжён:
— Мама сказала, что видела тебя в кафе с каким-то мужчиной. Не впервые.
— И ты поверил? — спросила я тихо.
— У неё фото, Юля. Кто это был?
Я выдохнула:
— Дай мне два дня. Я всё тебе объясню.
Он колебался, затем кивнул:
— Хорошо. Только два дня.
Я тут же позвонила Егору:
— Нам надо поговорить. Срочно. Пришло время рассказать правду.
На следующий день мы встретились в парке. Егор выглядел тревожно, но решительно.
— Она видела нас, — сказала я. — Тамара Сергеевна. В кафе.
Егор нахмурился:
— И что дальше?
— Теперь она убеждает Никиту, что у меня роман. Что я ему изменяю.
— Мы же просто разговаривали… — буркнул он.
— Я хочу, чтобы ты пришёл к нам завтра. Мы всё расскажем.
Егор колебался:
— Я не знаю… Это слишком неожиданно.
— У тебя есть брат. Он должен знать. Это шанс.
Он посмотрел на меня, затем медленно кивнул:
— Ладно. Завтра.
— Твоя мама скоро придёт, — сказала я.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — его голос был сдержанным.
— Да. Сегодня всё изменится.
Тамара Сергеевна пришла ровно в семь. Безупречна, как всегда. Села, взяла бокал, оглядела нас.
— Что за цирк? — спросила она.
— Мы хотим, чтобы ты кое с кем познакомилась, — ответила я.
В дверь позвонили. Я открыла — передо мной стоял Егор. Он вошёл, не говоря ни слова.
Когда мы вернулись в гостиную, Тамара Сергеевна побледнела, бокал выпал из рук и разбился.
— Это ты… — прошептала она.
— Кто это? — спросил Никита.
Я подошла ближе:
— Это человек, с которым я действительно встречалась. Но не так, как ты подумал. Егор — твой брат.
Никита отшатнулся:
— Что ты несёшь?
Егор сделал шаг вперёд:
— Привет, Никита.
Тамара Сергеевна опустилась в кресло. Никита метался взглядом между нами.
— Это невозможно.
— Всё подтверждено документами, — сказала я. — У Егора есть свидетельства. И память, которой ты была частью, Тамара Сергеевна.
Она всхлипнула:
— Я боялась… Ты был маленький. Я не знала, что делать. Твой отец…
— Ложь. Вся моя жизнь — под твоими уроками морали. А сама ты жила во лжи, — жёстко произнёс Никита.
— Я не хотела причинять боль, — прошептала она.
Егор тяжело выдохнул:
— Но ты причинила. И мне, и Никите. И себе.
Никита шагнул вперёд. Его рука дрожала, когда он протянул её Егору.
Они обнялись. Неуклюже, но по-настоящему. Как братья, которых лишили друг друга на десятилетия.
— Прости меня, — прошептала Тамара.
Я молча наблюдала. И впервые за долгое время чувствовала, что всё становится на свои места.
— За правду, — сказал Никита, поднимая бокал.
— За начало чего-то нового, — добавил Егор.
Мы чокнулись. Я не хотела мести. Я хотела справедливости. И наконец она пришла.
Никита прижал мою руку:
— Спасибо тебе. За всё.
Я улыбнулась. Мы были вместе. И это было настоящим.
Теперь нас ждала новая жизнь. Без обмана. Без теней прошлого.
