Мальчик на ночь спрятал щеночка, а по утру родители не могли поверить своим глазам…
— Егор, немедленно объясни, что ты там спрятал! — голос мамы звенел от напряжения.
— Ничего… — мальчик ещё крепче прижал к себе куртку, под которой что-то едва слышно поскуливало.
— Я же слышу! Что это?
Егор закусил губу и сделал шаг назад. В глазах защипало. Как сказать маме? Как объяснить, что он просто не мог оставить его там одного, дрожащего от холода?
Всё началось накануне вечером.
Егор возвращался из школы по привычному маршруту — мимо старых гаражей, заброшенной стройки и ряда мусорных баков. Зимние сумерки уже окутали улицу, на асфальт тихо падали хлопья мокрого снега. Голые ветки деревьев тянулись к низкому небу, скрипя под порывами ветра.
Мальчик поёжился и натянул капюшон. Осталось совсем немного, всего пять минут быстрой ходьбы, и он окажется дома, где тепло и, возможно, уже ждёт горячий ужин.
Именно тогда он и услышал этот звук.
Тонкий, почти неразличимый писк. Такой жалобный, что внутри что-то болезненно сжалось.
Егор остановился, прислушался. Может, ему просто показалось?
Но нет. Раздалось снова, чуть громче — будто кто-то плачет.
Он медленно подошёл к мусорным бакам. Писк стал ещё настойчивее.
— Эй, кто здесь? — позвал он неуверенно.
В ответ — тишина. А потом, из-под старой картонной коробки, показалась крошечная чёрная мордочка с влажными глазами-бусинками.
Щенок.
Маленький, слипшийся от мокрого снега. Дрожащий, с тонкими лапками и сбившейся в колтуны шерсткой. На носу повисла капелька — то ли от снега, то ли от слёз.
— Ты чего тут один? — Егор присел на корточки, осторожно протянул руку.
Щенок не отпрянул. Напротив — он доверчиво ткнулся мокрым носом в ладонь мальчика и снова жалобно заскулил.
В груди у Егора всё сжалось. Он замерзал, был голоден, и если его оставить здесь, он, скорее всего, не переживёт ночь.
Но домой взять нельзя. Мама столько раз говорила: “Никаких животных!” Они живут в маленькой квартире, денег не хватает, времени тоже. Егор не раз просил завести собаку, но всегда слышал одно и то же:
— Вырастешь — заведёшь, а пока забудь.
Папа тоже всегда был против: собака — это ответственность. Нужно гулять, кормить, лечить, если заболеет. А они с мамой целыми днями на работе.
Щенок жалобно поджал лапки и тихонько лизнул Егору руку.
Решение пришло само собой…
— Иди ко мне, малыш, — прошептал Егор, расстёгивая куртку. — Мы что-нибудь придумаем.
Он бережно поднял дрожащего щенка, который оказался таким лёгким, словно пушинка. Прижал к груди, почувствовав, как учащённо бьётся крохотное сердце.
Главное сейчас — пронести его незамеченным.
К счастью, на улице уже сгущались сумерки, а снег валил так густо, что можно было спрятать находку под одеждой. Егор медленно направился домой, стараясь идти спокойно, чтобы не выдать волнения.
Старый сарай во дворе! Вот идеальное место, чтобы спрятать щенка. Там складировали ненужные вещи, доски, инструменты, и хотя отец давно собирался разобрать его, руки так и не дошли. К тому же, дверь закрывалась лишь на щеколду — никакого замка.
Егор крался через двор, стараясь держаться в тени. Щенок, будто понимая всю серьёзность ситуации, не издал ни звука, только изредка вздрагивал от холода.
Внутри сарая пахло старым деревом и пылью. Мальчик нащупал в кармане телефон и включил фонарик.
Так, что тут у нас? Старое кресло, накрытое брезентом. Отлично подойдёт!
Егор сорвал брезент, сделал из него импровизированное гнездо и осторожно опустил туда щенка.
— Сиди тут, малыш, хорошо? Я скоро вернусь.
Он метнулся домой, едва переводя дыхание. В кухне мама как раз ставила ужин на стол.
— Егор, где ты так долго был? Я уже начала волноваться!
— Да так, с ребятами заигрался, — солгал он, избегая её взгляда. — Можно я быстро поем и за уроки?
Мама удивлённо приподняла брови — обычно сына не загнать за тетради. Но ничего не сказала.
Егор заглатывал ужин, почти не ощущая вкуса. Мысли его были в сарае, где дрожал от холода найденный малыш.
Надо принести ему еды, воды и что-то тёплое, чтобы укрыться.
— Мам, можно я возьму хлеб? Ну, перекусить во время уроков?
— Конечно, только смотри, не кроши везде!
Мальчик схватил несколько ломтиков хлеба, сунул их в карман, а потом прихватил пару сосисок с тарелки.
— А молока мне нальёшь?
Это уже вызвало подозрение — обычно он не любил молоко. Но мама, занятая своими мыслями, молча наполнила стакан.
Теперь самое сложное — снова выскользнуть из дома незамеченным.
— Мам, я выйду во двор, надо проветриться, а то голова разболелась.
— Только недолго! И шапку надень.
Егор натянул шапку, замотался шарфом, засунул в карман контейнер с едой, а стакан с молоком нёс осторожно, чтобы не расплескать.
Щенок заскулил, когда услышал шаги.
— Тише, малыш, тише. Смотри, что я тебе принёс!
Он налил молоко в крышку от банки, разломил хлеб на кусочки. Щенок жадно набросился на еду, давясь от спешки.
— Ух ты, какой ты голодный! — Егор присел рядом. — Надо имя тебе придумать. Как же тебя назвать?
Щенок поднял на него глазки, чёрная мордочка с белым пятнышком на груди напоминала элегантный костюм.
— Будешь Смокинг! А сокращённо — Смок!
Щенок тявкнул, будто соглашаясь.
Мальчик нашёл старое одеяло, накрыл им кресло, поставил коробки по бокам, чтобы было теплее. Щенок, наевшись, начал исследовать сарай, спотыкался о собственные лапы, носился кругами, пытаясь поймать хвост.
— Тише ты! — шепнул Егор. — А то услышат!
Смок послушно притих, подошёл к нему и положил голову на колени. Егор почесал его за ушком.
— Вот теперь тебе лучше, да? Но не знаю, что дальше делать. Может, родители разрешат тебе остаться?
Щенок лизнул его руку, словно говоря: “Не переживай, всё будет хорошо.”
Домой Егор вернулся замёрзший, но довольный. Мама всплеснула руками:
— Где ты пропадал?! Я уже хотела тебя искать!
— Играл в снегу, — пробормотал он.
— Весь мокрый! Быстро переодевайся и за уроки!
Но уроки совсем не шли. Мысли возвращались к Смоку: не мёрзнет ли он, не скучает?
Спать тоже не получалось. Ворочался, вслушивался в каждый шорох. В третьем часу ночи не выдержал. Тихонько оделся, пробрался в сарай.
Щенок спал, свернувшись калачиком. Почувствовав его присутствие, завилял хвостиком.
— Ну как ты тут, дружище? — шепнул Егор.
Смок ткнулся носом в его ладонь.
Мальчик посидел рядом, гладя его по тёплой шерсти, пока сам не начал замерзать.
На следующий день он еле высидел уроки, а дома его ждала мама с грозным выражением лица.
— Егор, немедленно говори, что ты прячешь!
— Н-ничего, — он крепче прижал куртку, из-под которой донеслось поскуливание.
Папа уже стоял позади.
— Что здесь происходит?
И тут раздался звонкий лай.
Смок выбрался из куртки и радостно затявкал, запрыгивая вокруг взрослых.
— Господи! — ахнула мама. — Откуда здесь собака?!
— Я его вчера нашёл. Он бы замёрз! — выпалил Егор.
— Так вот почему ты ночью выходил! — догадалась мама.
— Мы же говорили, никаких животных! — нахмурился папа.
— Но я всё сам! Буду гулять, кормить! Он же хороший! Посмотрите!
Смок сел и посмотрел на них самыми несчастными глазами.
Папа вздохнул:
— В детстве я тоже мечтал о собаке.
— И что?
— Родители не разрешили…
Он погладил щенка.
— Хороший, умный парень.
Мама закатила глаза:
— Ладно. Но месяц испытательного срока!
Прошёл месяц.
Егор держал слово: гулял рано утром, убирал, дрессировал. Смок быстро привык к правилам, не прыгал на кровати и выучил команды.
Вся семья влюбилась в него.
Папа даже строил будку — “на дачу”, но все понимали, что Смок — уже домашний.
— Молодец, сын, — сказал однажды папа. — Ты доказал, что готов к ответственности.
Егор сиял.
А Смок, чувствуя радость хозяина, лизнул его в нос.
