Когда я когда-то задавалась вопросом, какое место я занимаю в своей семье, ответ пришел в тот момент, когда я обнаружила завещание. Я находилась в родительской квартире — той самой, где выросла, и за которую последние пять лет платила: коммунальные услуги, продукты, ремонт крыши, помогала с уборкой. Я поддерживала этот дом, пока моя младшая сестра Кира жила, как будто мир должен был поднести ей все на блюдечке. Безработная, постоянно в поисках себя, обиженная на жизнь, которая не давала ей «золотых билетов».
В тот день я помогала маме разбирать бухгалтерию — она всегда путалась в счетах, и я приезжала, чтобы все привести в порядок. Перебирая гору бумаг, я заметила папку с надписью «завещание». Что-то внутри меня сжалось. Я понимала, что лезть в чужие документы не совсем этично, но это касалось меня напрямую. Я держала на плаву этот дом, так что имела право знать, как они планируют распоряжаться своим будущим.
Но то, что я там прочитала, было полной неожиданностью.
Квартира и загородный дом — все это отходило Кире. Меня даже не упомянули, за исключением формальных фраз, что они нас любят одинаково.
Все внутри меня сжалось так сильно, что стало трудно дышать. Все эти годы, мои усилия — деньги, время, забота. Я платила за этот дом, еду, лечение мамы, поддерживала семью, когда отец потерял работу. А теперь… они даже не посчитали нужным оставить мне хоть что-то? Все достанется той, кто ни дня не заботился о них?
Не знаю, сколько времени я сидела, сжимая завещание, пока в комнату не вошла мама.
— Вера, что случилось? — В ее голосе звучала тревога.
Я подняла документ и посмотрела ей в глаза.
— Это правда? Все достанется Кире?
Мама нахмурилась, не ответив сразу. Она взглянула на завещание и тяжело вздохнула.
— Доченька, ты же знаешь, как Кира… ей сложнее. Она такая чувствительная.
Я резко закрыла папку.
— А вы подумали обо мне? Или я просто дойная корова, которую можно использовать, пока она не начнет решать свои проблемы?
Мама сжала губы. Отец, услышав разговор из соседней комнаты, вошел.
— Вера, не начинай, — его голос был усталым. — Это не так, как тебе кажется.
— А как именно? — холодно спросила я. — Я плачу ваши счета, кредиты, а Кира ничего не делает. И кто же получает квартиру?
Отец засунул руки в карманы и посмотрел на меня так, как будто я была проблемой, которую надо устранить.
— Вера, ты самостоятельная. У тебя хорошая работа, стабильность. А Кира… если она останется без нас, ей не на кого будет опереться.
Я горько засмеялась.
— Не на кого опереться? А на кого она опиралась все эти годы? А вы? На кого надеялись? Может, мне тоже стоило быть беспомощной, чтобы меня наконец заметили?
— Не говори так, — сжала руки мама. — Ты же наша дочь.
— Тогда почему я чувствую себя чужой? — ответа не последовало. Только тяжелое молчание.
Я медленно положила папку обратно на стол и выпрямилась.
— Я все поняла. Теперь я знаю свое место.
Я развернулась и пошла к выходу. Мама позвала меня, но я уже не хотела слушать их объяснений.
Я осознавала, что впереди меня ждут нелегкие времена, и первым шагом к новой жизни стало решение больше не оплачивать расходы родителей. Пусть сами справляются со своими проблемами.
Тишина длилась около двух недель. Думаю, сначала они решили, что я просто злюсь, как всегда, и скоро, как обычно, сдамся. Может, ждали, что я охладею и откажусь от своего решения. Но дни шли, и от меня не было ни звонка, ни короткого сообщения. И главное — не было денег.
И вот однажды мой телефон завибрировал: пришло сообщение от отца:
«Срок оплаты кредита подходит.»
И все. Никаких «Как ты, Вера?», никаких «Прости за то, что произошло», никаких «Мы ценим все, что ты для нас сделала». Просто холодное, деловое сообщение, как будто я по-прежнему их личный банкомат, к которому можно обратиться в любой момент.
Я невольно усмехнулась — все было до смеха предсказуемо. Они всерьез считали, что могут просто появиться, потребовать деньги, как будто ничего не случилось, и я послушно продолжу играть по их правилам. Решили, что я им не нужна? Ну что ж, теперь справляйтесь сами.
Я быстро набрала ответ:
«Думаю, Кира справится, ведь квартира теперь ее.»
Через пять минут раздался звонок от мамы. Я проигнорировала вызов. Затем пришло сообщение:
«Вера, пожалуйста, не будь такой. Нам нужно поговорить.»
О, теперь им нужно поговорить. Теперь, когда счета начали накапливаться, когда реальность наконец настигла их. Теперь, когда я больше не была их спасательным кругом.
Выбор сделан. Теперь живите с ним.
Утро началось с настойчивого стука в дверь. Громкого, требовательного, как будто я не имела права не открыть. Я знала, кто это.
На пороге стояли родители. Мама с плотно сжатыми губами, глаза чуть покрасневшие, как будто она только что плакала или собиралась это сделать. Отец с каменным выражением лица, руки в карманах. Кира стояла чуть позади, в своей обычной позе обиды, скрестив руки и с видом человека, которого сюда привели против его воли.
— Нам нужно поговорить, — сказала мама, сделав шаг вперед.
Я не уступила.
— О чем?
— Вера, не заставляй нас говорить здесь, — нахмурился отец. — Пусть в квартиру.
Я сжала челюсти, но все же отступила в сторону. Они вошли и даже не сняли обувь, как будто не собирались задерживаться.
— Я знаю, зачем вы пришли. Деньги закончились? Кредит платить не чем?
Мама сразу всплеснула руками.
— Вера, ну что за тон! Ты ведешь себя, как будто мы чужие люди!
— А разве не так? — горько усмехнулась я, чувствуя, как внутри меня закипает раздражение. — Разве вы не решили, что для меня в семье нет места? Я вам только тогда нужна, когда нужно заплатить за что-то.
Отец тяжело вздохнул, провел рукой по лицу.
— Все не так, как ты думаешь. Мы просто хотели, чтобы Кира была в безопасности. У тебя есть работа, ты самостоятельная. Ты справишься. А она…
— А она? — резко повернулась я к сестре. — Ты хоть раз подумала о том, чтобы разобраться сама?
Кира фыркнула, отводя взгляд.
— Опять ты за свое. Ну, не всем так везет, как тебе.
— Везет? — горький смех вырвался сам собой. — Ты называешь это удачей? Я годами платила за все, потому что не хотела, чтобы родители утонули в долгах, а ты сидела сложив руки, уверенная, что кто-то всегда все решит за тебя.
— Вера… — мама сделала шаг ко мне, но я отступила. — Нам действительно тяжело. Кредит… ты же знаешь, какие сейчас проценты. Если мы не заплатим вовремя, нас накажут штрафами. Ты хочешь этого?
Я посмотрела на них. На их озабоченные лица, которые не раскаялись. Они даже не осознавали, что сделали. Они просто думали, что я, как всегда, все решу за них. Проглочу обиду, отдам последние деньги и продолжу тащить их всех на себе.
— Да, хочу, — спокойно ответила я.
Настала тишина. Глухая, обжигающая.
Мама закрыла рот рукой, отец покраснел, а Кира недоверчиво выдохнула.
— Вера, ты не можешь так…
— Могу, — перебила я. — И сделаю. Я больше не буду платить за вас. С меня хватит.
Они смотрели на меня так, как будто я только что объявила, что больше не люблю их. Но правда была проще. Я просто перестала позволять им использовать себя.
Я открыла дверь.
— Вам пора.
