Сваты приехали практически сразу. Сваха позвонила мне, долго плакала в трубку и благодарила за помощь. Обещала, что никогда не забудет нашей доброты и обязательно отплатит за всё.
Эти слова звучали искренне, но для меня они не имели значения. Мы не чужие люди. Они ведь вырастили замечательного зятя, а моя дочь с ним счастлива – этого достаточно.
Но прошёл месяц, затем второй, и я начала замечать странности в поведении Наташи. Она стала какой-то другой, натянутой. В её словах иногда мелькали мелкие нестыковки, которые, возможно, никто бы не заметил, но для меня это было «звоночком».
К тому же, она всё чаще улыбалась как-то неестественно. Я попросила включить камеру во время разговора, но дочь тут же убегала из дома во двор, показывала мне цветы или курочек, лишь бы не дать мне увидеть, что происходит внутри.
– Мамочка, всё хорошо, – уверяла она меня. – Мамочка, ты просто придумываешь.
Но я была уверена, что-то не так. Никто не знает её интонаций лучше, чем я.
Неожиданный визит
Я взяла отпуск и без предупреждения приехала. Моя хозяйка в Италии удивилась, что я решила уехать в ноябре, а не дотянуть до Рождества, но меня это не остановило.
Когда я переступила порог нашего дома, всё казалось прежним. Чистота, порядок, уют. Но дочь выглядела измождённой, уставшей, с грустными глазами.
Вечером за ужином я стала понимать, в чём дело. Сидела за столом со сватом, а Наташа и сваха накрывали. Сват всё время бросал на дочь замечания:
– Наташа, стаканы грязные. Перемой!
– Опять соли забыла? Бегать будешь, когда все за стол сядут?
– Картопля пересолена, это точно ты готовила?
Сваха молчала, зять сидел, будто всё это его не касалось. А сват продолжал и продолжал придираться.
Я смотрела на дочь и видела, как она молча сносит унижения. Она была воспитана в тишине и мире, и никогда не умела постоять за себя.
Когда мы сели за стол, сват вдруг завёл разговор:
– Не знаю, как у вас, а в нашей семье так деньги на ветер не пускают. Наташа всё только транжирит. То обувь ей нужна, то туфли, то кроссовки.
Я слушала и ждала, что зять заступится за жену. Но он молчал.
– Вы, сват, забываете, кто здесь в доме хозяин, – наконец сказала я. – Вы у нас живёте, а моя дочь не обязана подстраиваться под ваши требования.
Сват вспыхнул. Зять вдруг тоже решил проявить голос, защищая отца. Но в тот вечер я поставила точку. Все трое – сват, сваха и зять – ушли из моего дома.
Новая жизнь дочери
Прошёл месяц. Наташа снова стала собой – уверенной, весёлой, спокойной. Зять пытался вернуться, но я чётко дала понять, что больше не хочу его видеть в нашем доме.
– Ты счастья дочери лишаешь, – сказал он мне на прощание.
Может, Наташа и обижается на меня, но я уверена: от такого «счастья» лучше держаться подальше. Разве я не права?
