Ханна долгие месяцы представляла свою свадьбу в мелочах: какие будут цветы, какая мелодия зазвучит, как она встретится взглядом с Люком у алтаря.
Люк уверял, что возьмёт подготовку на себя, называя это «семейным обрядом», который он раскроет лишь в сам день свадьбы.
Сначала это воспринималось как милый романтический секрет. Но чем ближе был день, тем сильнее внутри шевелилось беспокойство. Однако она заглушала его, убеждая себя: мужчина, которого она любит, не станет делать ей неприятный сюрприз.
Разрушенная мечта
Когда Ханна вошла в церковь, то мгновенно поняла: всё пошло не так. Скамьи были заняты, но среди гостей не было ни одной женщины — только мужчины. Отец, родственники, старшие в роду, близкие Люка — мужские лица, один за другим.
Её матери, подруг, сестры — не было нигде поблизости.
Растерянная, она подняла взгляд на отца Люка. Он мягко улыбнулся и сообщил будто бы что-то естественное:
«У нас так принято: мужчины присутствуют на обряде, женщины отмечают отдельно».
Ханна в тот момент ясно осознала: её намеренно держали в неведении. Она не принимала участия в решении, касавшемся её собственной свадьбы.
Свадьба, которой не случилось
Сердце билось тяжело и быстро. Покинув церковь, Ханна тут же набрала мать.
«Доченька, мы в другом помещении, — с тревогой сказала мама. — Нас привели сюда и сказали ждать. Мы сами не понимаем, почему нас отделили».
Тогда Ханна всё поняла окончательно: она не будет частью этой традиции. То, что Люк называл семейными обычаями, оказалось проявлением контроля, а не заботы.
Под звон колоколов за спиной она собрала платье в руки, развернулась и ушла — от церкви и от брака, в который она чуть не согласилась войти вслепую.
Новый тост
В свадебном платье она вошла в зал, где ждали женщины. Тишина заполнила пространство, когда она появилась — чуть растрёпанная, но решительная. Она подняла бокал и сказала негромко:
«За ту любовь, которая объединяет людей, а не разделяет».
Комната взорвалась овациями.
Той ночью Ханна вместе с мамой и сестрой, смеясь и вытирая слёзы, ели пиццу в маленьком номере отеля.
А на следующее утро она написала пост, который мгновенно разлетелся по сети:
«Вчера я не стала женой — зато обрела собственный голос».
