Звонок на рассвете
Резкий звонок в дверь разорвал утреннюю тишину — стрелки едва перевалили за пять. Сердце сжалось: за двадцать лет работы детективом по делам об убийствах я усвоила одно правило — хорошие новости не приходят до восхода солнца. Полусонная, я накинула халат — тот самый, что подарила мне дочь на прошлое Рождество, — и подошла к двери.
В глазок — лицо, знакомое до боли. Опухшее, в слезах, искажённое страхом. Это была Анна. Моя дочь. Девять месяцев беременности. Её светлые волосы спутаны, ночная сорочка выглядывает из-под спешно наброшенного пальто, промокшие тапочки чавкают от дождя. Я распахнула дверь.
— Мам… — выдохнула она, и одно это слово пронзило меня до самых глубин. Под глазом синяк, губа рассечена. Взгляд — тот, что я столько раз видела у жертв насилия. Только теперь он принадлежал моей дочери.
— Лео… он ударил меня, — прошептала Анна, захлёбываясь слезами. — Я спросила, кто она… а он… — голос сорвался. На её запястьях проступили тёмные следы пальцев. Я заставила себя не поддаться гневу. Сейчас я не мать. Я снова — следователь.
Мать и детектив
Я завела Анну в квартиру и заперла дверь. Затем набрала номер Андрея Викторовича — моего бывшего напарника, ныне капитана полиции. Он знал: я звоню только в экстренных случаях.
— Капитан Миллер, — произнесла я ровно. — Это Кэтрин. У меня чрезвычайная ситуация. Речь о моей дочери.
Пока говорила, надела старые кожаные перчатки. Они всегда помогали сосредоточиться — словно броня между мной и эмоциями.
— Не волнуйся, милая, — тихо сказала я Анне. — Всё будет по закону.
На том конце провода капитан подтвердил:
— Разберёмся чисто, Кэт. Всё будет правильно.
Отлично. Это не месть. Это расследование. Лео Шувалов, обаятельный муж с тёмной душой, избил дочь бывшего детектива. А значит — подписал себе приговор.
Сбор доказательств
— Иди в ванную, — распорядилась я. — Каждая травма должна быть зафиксирована до того, как ты умоешься. Потом поедем в больницу.
— Я боюсь… — прошептала она. — Он сказал, что найдёт меня.
— Пусть попробует, — ответила я холодно. — Я видела десятки таких. Все они думали, что им всё можно. И все закончили одинаково.
Через полчаса позвонила Ирина, секретарь судьи Томпсона:
— Кэтрин, капитан Миллер всё рассказал. Судья готов подписать срочный ордер о защите. Приезжайте.
Механизм закона уже запущен.
В больнице мой давний друг, доктор Эванс, лично осмотрел Анну.
— Синяки разных сроков, — сказал он тихо. — Это продолжается давно. Давление повышено, ей нужно в стационар.
— Нет, — прошептала она. — Он меня найдёт.
— Не найдёт, — сказала я. — Ты останешься у меня. Я не позволю ему даже приблизиться.
Закон и возмездие
Через час мы стояли перед судьёй Томпсоном. Он молча пролистал фотографии, прочёл отчёт врача и, не колеблясь, поставил подпись.
— С этого момента, — сказал он, — если он подойдёт ближе ста ярдов — его арестуют.
Когда мы вышли, телефон Анны зазвонил. Лео. Я включила громкую связь.
— Где она?! — взревел он.
— Здравствуй, Лео, — ответила я спокойно. — Говорит её мать.
— Передай ей трубку!
— Боюсь, не смогу. К тому же у тебя теперь ордер. Попробуешь связаться — арестуют.
В трубке раздался нервный смешок.
— Она просто упала. У неё… проблемы с психикой.
— Лжёшь, — прошептала Анна.
— Ты не понимаешь, с кем связалась, — холодно бросил он. — У меня деньги, связи…
— Нет, Лео, — перебила я. — Это ты не понял, с кем связался. Я двадцать лет ловила таких, как ты. И всегда выигрывала.
Я повесила трубку. Он был самоуверенным дилетантом. Я — профессионал. Исход был предрешён.
Следствие и столкновение
Через несколько дней мы подали заявление. Прокурор, мой старый коллега, взял дело под личный контроль. Ожидаемо, Лео ответил встречным иском — заявил, будто Анна напала на него с ножом. Назначили очную ставку.
Он явился с дорогим адвокатом, ухмыляясь. Я — с прокурором и толстой папкой улик.
— Господин Шувалов, — произнёс прокурор, — вы утверждаете, что ваша супруга неуравновешенна. Однако у нас есть фотографии ваших встреч с секретаршей Викторией и переписка, подтверждающая связь. Хотите, зачитаем?
Лео побледнел. Адвокат отвёл взгляд. Мне не пришлось говорить ни слова — всё за меня сказала правда. Он отказался от обвинений, подписал ордер, согласился на алименты. Думал, что спасся. Но не понимал, что это — только начало.
Любовница и разоблачение
На следующий день мне позвонила Виктория. Голос дрожал:
— Он в ярости. Говорит, докажет, что Анна — плохая мать. Подкупает психиатра, чтобы сфабриковать диагноз. И ещё… у меня есть документы. Сведения о его махинациях и взятках.
— Почему ты их отдаёшь мне? — спросила я.
— Потому что вчера я увидела его глаза… и поняла, что я следующая.
Я слышала это слишком много раз. Насильники не меняются — они просто ищут новую жертву. Я помогла Виктории укрыться и передала документы в отдел экономических преступлений.
Ловушка
Вернувшись домой, я застала Коннора — своего бывшего мужа и отца Анны. Он выглядел растерянным. Лео нашёл его, наврал и привёл двоих мужчин, которые теперь ждали в машине у дома. Очередная ловушка.
Я показала Коннору фотографии избитой Анны. Он опустил глаза — стыд и осознание сделали своё дело. Пока он отвлекал людей на улице, я вывела Анну через чёрный ход. Подруга отвезла её к доктору Эвансу. Там, под вымышленным именем, дочь наконец оказалась в безопасности.
Финал и возмездие
Через несколько дней, благодаря показаниям Виктории, полиция провела обыск в компании Лео. Его арестовали прямо в офисе — среди документов и растерянных сотрудников.
В тот же вечер позвонили из больницы:
стресс спровоцировал преждевременные роды.
Я мчалась туда, сердце колотилось. Коннор был уже там — усталый, виноватый, но рядом. Мы ждали вместе.
Наконец доктор Эванс вышел в коридор:
— Поздравляю. У вас здоровый мальчик.
Пять лет спустя
С тех пор прошло пять лет. Лео отбывает семилетний срок за мошенничество и коррупцию. Дело о нападении вошло в общий приговор.
Анна развелась, рисует детские книги и растит сына Макса. Коннор, некогда далекий отец, стал для них опорой.
Наша семья не идеальна, но настоящая. И каждый раз, когда Макс задувает свечи на торте, я вспоминаю то утро.
Он думал, что просто ударил жену. Но он ударил дочь женщины, которая двадцать лет ловила чудовищ.
Он начал войну — и у него не было ни единого шанса.
