Дача Елены, утопающая в зелени старых яблоневых деревьев на окраине поселка с поэтичным названием «Солнечный», когда-то была их уютным уголком – местом уединения и спокойствия.
Однако за последние полтора года она стала чем-то вроде бесплатного клуба отдыха для многочисленных родственников, которые устраивали там праздники с завидной регулярностью.
Причем праздники эти, как вскоре выяснилось, часто обходились без участия самих владельцев дачи. Более того — их присутствие даже не всегда приветствовалось.
Утро субботы. Елена, 58-летняя женщина с усталым, но ясным взглядом, с нехорошим предчувствием отворила калитку.
Накануне был день рождения двоюродного брата. Елена и её дочь Мария не смогли приехать — девушка как раз защищала диплом. Однако родственник радостно сообщил по телефону:
— Лен, всё отлично прошло! Отметили, как обычно, на твоей даче. Было супер!
«Отлично отметили…» — мрачно подумала Елена, входя на территорию.
Перед её глазами предстала картина, больше напоминавшая последствия урагана, чем следы дружеской встречи. В комнате – настоящий кавардак: пустые бутылки от спиртного повсюду – на подоконниках, под столом.
По полу были разбросаны куски чипсов, а липкие пятна намекали на разлитые напитки. Кухня выглядела ещё хуже: гора грязной посуды, в центре которой Елена сразу же узнала свою любимую хрустальную салатницу – теперь с трещиной. В раковине плавали окурки, а запах в помещении был густой, прелый – смесь перегара и прокисшего соуса.
Следом за матерью вошла Мария. Оглядевшись, она брезгливо сморщила нос:
— Мама… Это что? Сцена из фильма про нашествие дикарей? Опять они?
— Димин день рождения, — с горечью произнесла Елена. — Опять «по-семейному». Только вот под «семейностью» у нас, похоже, теперь подразумевается бардак, оставленный после пирушки.
Она подошла к холодильнику. Увы, он был не пуст. Там стояли открытые банки с огурцами и грибами – её же заготовки, начатый пакет с молоком, которое уже явно испортилось, и кусок торта, где свечка безвольно завалилась в крем.
Мария заглянула в морозильную камеру:
— Вот это да, мороженое! Хотя… пачка-то пустая. Обёртка сложена обратно внутрь. Хм… Это что, Оля так «на диете» или племянник Андрюша пошалил?
Имя Ольги Николаевны, сестры покойного мужа, тут же всплыло в памяти. Именно она — вечная активистка и «хранительница родственных связей», — была зачинщицей всех этих сборищ.
Именно она любила звонить с утра пораньше и радостно объявлять:
— Леночка, дорогая! Мы тут решили ВДВ отметить… или просто пятницу. Ключики у нас есть, ты не волнуйся — всё уберём!
«Убирали» они, как видно, весьма своеобразно. Елена набрала номер:
— Ольга, привет. Мы сейчас на даче…
— О, Лена! Ну как там? Мы вчера отлично провели время! Погода чудо, шашлык удался! Андрюша так ловко с мангалом управлялся! Ты не представляешь, как все тебе благодарны, что у нас есть такой уголок! — прозвучал бодрый голос.
— Да, место действительно хорошее. Но после ваших «посиделок» оно напоминает зону катастрофы. Салатница разбита, в раковине окурки, посуда горами, а мои заготовки из холодильника… — сдержанно проговорила Елена.
— Лена, ну ты уж прости, не придирайся. Какие пустяки! Салатница — ерунда, купишь новую. Посуду не успели, сами понимаешь — гости же! А про огурцы… мы же родные! Не жалко ведь? Семья ведь, нужно делиться!
— Дележ бывает уместным, когда он обоюдный, Оль. А у меня ощущение, что моя дача — как гостиница: все заезжают, а мы с Машей — как уборщицы. Где уважение? Это ведь наш с Машей дом.
— Ой, да не преувеличивай! Я же тебе всегда и цветы привожу, и конфетки! А ты тут за салатницу обижаешься. Это же семейное гнездо, общее! Как ты можешь говорить о собственности?!
Мария не выдержала и, выхватив телефон, резко добавила:
— Тётя Оля, «общее» — это когда платят все, чинят, убирают. А тут мама одна все тянет. Цветы и конфеты — хорошо, но они не заменят разбитую посуду и вычищенную кухню. Это наша с мамой дача. И мы больше не хотим, чтобы сюда кто-то приходил без спроса!
— Вот молодёжь! Всё вам не так, эгоисты! Ладно уж, не кипятись… Приедем, приберём… когда время будет, — недовольно буркнула тётка и бросила трубку.
Елена опустилась на стул. В руках всё ещё была треснувшая салатница.
— Маша… Мы же с папой эту дачу покупали, мечтали о тишине, уюте… Хотели приезжать отдыхать, а не разгребать мусор…
— Хватит, мам. Пора ставить точку. Меняем замки.
Решение было принято сразу. В тот же день приехал мастер, снял старые замки и установил новые – надёжные, с современными механизмами. Ключи теперь были только у Елены и Марии.
Вечером, после генеральной уборки, они сели на веранде ужинать.
— Я уже и забыла, какая здесь может быть тишина…
— Да… И теперь эта тишина только наша.
Через неделю позвонила Ольга. Голос был нарочито ласковым:
— Леночка, дорогая! Мы тут решили дядю Васю помянуть на даче… Приехали с продуктами, а ключ что-то не подходит… Дверь не открывается?
— Всё верно, Оль. Мы поменяли замки. А в субботу мы с Машей уже запланировали отдых. Кстати, дядю Васю можно помянуть и в кафе, в городе, — с холодной вежливостью произнесла Елена.
На том конце повисло напряжённое молчание. Потом последовало:
— Понятно.
И короткие гудки.
Улыбнувшись, Елена положила трубку. С проблемой незваных гостей было покончено.
Родственники, ошеломлённые новостью, стали названивать, требуя объяснений. Но она спокойно и уверенно повторяла:
— Доступ закрыт. Потому что вы не уважаете ни чужой труд, ни личные границы.
Многие из «родни» после этого прекратили с ней общение. Но Елена не сожалела. В её жизни наконец воцарились тишина, порядок — и только те, кого она действительно хочет видеть рядом.
