Когда Валерия вечером вернулась с работы, её не покидало чувство тревоги. В квартире было подозрительно спокойно: обувь стояла как по линейке, воздух наполнял запах еды — редкое явление в их доме.
А когда супруг вручил ей пёстрый букет тюльпанов, она насторожилась окончательно.
— Боря, не пугай меня. Что-то случилось? — сразу перешла к делу Валерия, в упор посмотрев на мужа.
Она действительно его любила, но носить розовые очки давно отучилась. Муженёк, мягко говоря, не был поклонником уборки, а на кухне появлялся только в крайнем случае. А сегодня и полы сияют, и с плиты доносится аппетитный запах свежего супа.
— Лерочка, ну что ты… Хотел порадовать любимую жену, — спокойно отозвался Борис.
— По идее — можешь, но что-то мне не верится, что тут нет какой-то скрытой причины.
Он, ничего не ответив, поставил перед ней тарелку дымящегося супа.
— Поужинай, потом всё расскажу.
— Как я могу есть, когда внутри всё клокочет от твоего загадочного поведения? — Лера оттолкнула ложку. — Аппетит напрочь пропал.
Борис вздохнул, сел напротив и сложил руки на столе, словно готовясь к исповеди.
— Мама собирается навестить нас. Сегодня вечером приедет.
— Приехать? К нам? — Валерия аж приподнялась на стуле. — Но ведь ты сказал, что она остановится в отеле.
— Так и есть. Только от тебя требуется лишь гостеприимство и вежливость, не более.
Аппетит окончательно улетучился. Ещё бы — отель и свекровь в одном предложении вызывали в памяти крайне неприятные ассоциации. Особенно после той памятной сцены на их свадьбе, когда Татьяна Егоровна едва не устроила истерику из-за предложения остановиться в гостинице, как все гости.
— Я в жизни туда не лягу! — тогда кричала она. — Что за постель? Кто до меня там спал? А вдруг вши или болезни? Или, хуже того, убьют меня! Вы меня ненавидите, да?
Тогда молодым пришлось покинуть собственную однокомнатную квартиру, чтобы угодить скандальной родственнице. Они перебрались в тот самый отель, а квартиру отдали ей. После этого Лера долго не разговаривала со свекровью. Ответом стала угроза:
— Ты слишком о себе возомнила, девочка. Не забывай, кто я тебе. Стоит мне сказать сыну пару слов — и пожалеешь, как себя вела.
Лера только рассмеялась в лицо свекрови и строго сказала Борису:
— Если она снова повысит на меня голос — не ручаюсь за последствия. Улечу и я, и вы все, как фанера над Парижем.
Свекровь явно не ожидала такого отпора. Уехала, даже не простившись, и забрала обратно свадебный подарок. Однако меньше чем через год снова появилась — без звонка, с кучей сумок, коробками, и вызвала такси на седьмой этаж.
— Мама? — удивился Боря, открыв дверь.
— Вот решила проверить, как тут вы устроились. Что-то не звоните. Вот я и сама пришла.
— А что в этих коробках? — Лера с подозрением прищурилась.
— Это вам. Новый дом, нужна атмосфера. Я привезла всё, что сынок любит.
Борис явно не был в курсе содержимого этих сумок. Но мать игнорировала его растерянность и сразу взялась за хозяйство.
— Вот этот комод бы в коридор. Боря, давай, тащи. А ты, Лерочка, швабру бери. Тут пыли, как после стройки!
Но Лера поставила ногу перед комодом:
— Постойте. Я что-то не припомню, чтобы вы участвовали в покупке этой квартиры. Гости — это гости. Комната для вас вот, а мебель двигать и переставлять — увольте.
Свекровь открыла рот от возмущения.
— Боря, ты это слышал?
— Мама, ты пришла без предупреждения и с вещами… У нас ремонт свежий, нам ничего менять не надо, — пожал плечами Борис.
И снова обиженная Татьяна Егоровна уехала. После этого они с ней общались только по телефону. Лера даже успокоилась, решив, что та остыла. Но сегодняшняя новость за ужином вновь встревожила её. Подозрение не отпускало. Ночью она не могла уснуть, всё прокручивала разговор в голове. А Боря, хоть и уверял, что всё хорошо, путался в словах и выглядел нервным.
Утром Лера проснулась одна. Борис исчез, хотя у них обоих был выходной. Набрала его. Он сразу ответил:
— Уже поднимаюсь. За булочками выходил. Ставь чайник.
Она облегчённо выдохнула, но ощущение тревоги никуда не делось. Интуиция подсказывала: что-то не так. И раз Боря молчит — сама всё выяснит.
Проследить за мужем оказалось несложно. Он вскоре вызвал такси. Лера, сев в машину, двинулась следом. Вскоре он вошёл в отель. Она немного подождала, а затем зашла сама и направилась к стойке администратора.
— Я к гостье. Ковалёва Татьяна Егоровна. Муж сказал номер, но вылетело из головы. Только, пожалуйста, ей ни слова — сюрприз.
Купюра скользнула по стойке. Рецепционист кивнул:
— Второй этаж, 36-й номер.
Лера поднялась по лестнице, но в комнату входить не спешила. Приложила ухо к двери.
— Мам, Лера не обрадуется… — Борис звучал взволнованно.
А свекровь щебетала весело:
— А Лере и не обязательно всё знать. Это просто встреча со старой знакомой. Ниночка тебя так любит… Сама предложила прийти.
— Мама, ты же знаешь, Нина — это прошлое. До Леры. Зачем ты её сюда притащила?
— Потому что у Леры на меня зуб, а Нина добрая, заботливая. Да и при деньгах. И до сих пор тебя любит. Такая женщина не должна быть одна.
Лера вся похолодела. Она знала, кто такая Нина. Давняя школьная любовь Бориса, роман которой закончился после странной истории с беременностью. Мать тогда запретила ему связываться с ней.
И тут по плечу Леры кто-то похлопал. Она обернулась — перед ней стояла ухоженная, уверенная в себе женщина.
— Вы, должно быть, Нина? — улыбнулась Лера. — Я жена Бориса. Люблю спорт, особенно контактный. Иногда прям не сдержаться хочется. Вот как сейчас.
И, не дожидаясь ответа, Лера нанесла резкий удар по плечу соперницы. Та отшатнулась, побледнела.
— А ребёнка с кем оставили? Или не родили всё же?
— Родила… дочь… дома, — пролепетала Нина. — Но вы какие-то агрессивные.
— А вы какие-то наглые. Идите, пока добрая. Пока без вторника на лице.
Нина быстро ушла. И тут же распахнулась дверь номера. Появилась Татьяна Егоровна.
— Лера?! Где Нина?
— Уехала. Вспомнила, что дома ребёнок. Вам привет передала.
Появился и Борис.
— Стоишь тут… Или хочешь, чтобы я тебе её вернула?
— Нет, конечно. Идём домой.
— Правильно. А если соберёшься разводиться ради чужих интрижек, то и квартиру можешь забыть.
Свекровь открыла было рот, но Лера подошла и сняла руку свекрови с плеча мужа.
— Борис любит меня, и я его. А вы, Татьяна Егоровна, держитесь от нас подальше. Иначе… зубы вам покажу.
Лера щёлкнула ими и с угрозой подняла туфельку. Затем взяла мужа под руку, и они ушли. Борис улыбался — всё сказала жена верно. Он её любит. И матери пусть это станет ясно навсегда.
