Фейерверк рассыпается по ночному небу сверкающими огнями, которые, гаснув, едва не касаются земли. Под аплодисменты гостей в вышине вспыхивает надпись:
А+А Андрей + Алёна
— Красота, мам? — Алёнка обнимает меня за плечо, её глаза блестят от радости.
— Чудо, доченька, — целую её в висок, сама сдерживаю слёзы. — Папа постарался. Свадьба как в сказке.
— Хотя, может, лучше Алёна плюс Андрей, — шутливо произносит она, не отрываясь от огней.
— О нет, — усмехаюсь. — Папа уверен, ты не можешь кого-то любить сильнее его.
— Только не рассказывайте Филиппу Сергеевичу, — улыбается зять, выглядывая из-за фаты и подмигивая.
Я улыбаюсь в ответ. Андрей — надёжный, взрослый, подходящий Алёнке. Он — именно тот выбор, что нужен.
Раздаётся новый залп — в небе разгораются огненные ленты, превращаясь в дождь звёзд.
— Это на всю жизнь запомню! — Алёна поворачивается ко мне, губы дрожат. — Спасибо, мамочка, это как в мечтах!
Мы синхронно поправляем друг другу волосы, смеясь. Родственная связь, крепкая, как сталь. Я родила её в двадцать, и мы с ней — не просто мать и дочь, мы — лучшие подруги.
— Ты счастлива? — спрашиваю.
— Очень! — отвечает. Но тут же взгляд становится тревожным. — Мам, ты в последнее время выглядишь уставшей. Всё в порядке?
— Просто устала, милая, свадебная суета, — отвожу взгляд к небу, — а сейчас даже слишком румяная стала.
Мы смеёмся. Не хочу, чтобы дочка волновалась. Всё ведь получилось идеально. Каждый элемент — цветы, свечи, наряды — я подобрала, как художник палитру. Она мечтала о чуде — и оно свершилось. Фил внёс деньги, я — душу.
Теперь можно выдохнуть. Дочь счастлива — это главное.
Андрей производит впечатление настоящего мужчины: надёжный, устойчивый, как скала. Таких немного. Главное — найти своего, не теряя годы на разочарования. Мне повезло с Филом, и я верю, Алёнке повезёт с Андреем.
— Где же Филипп? — интересуется Андрей. — Хотел бы перекинуться словом.
— Потом, милый. — Алёна кладёт руку на его ладонь. Я вздрагиваю — всё ещё непривычно слышать, как она так говорит. Для нас она всё та же девочка. А Филу, кажется, и вовсе невозможно смириться.
Я помню, как он упирался. Хотел, чтобы Алёнка училась, а не замуж шла. Забыл, как сам в юности бросался в пекло. Мы с ним поженились, имея только комнату и мечты. И не жалеем ни о чём.
— Если ты переживаешь из-за расходов — забудь. Мы берём всё на себя. — Голос звучит твёрдо, почти по-филиповски. — У вас и своих забот будет полно.
— Мам, с детьми я пока повременю. Папе обещала доучиться.
— Детей не всегда планируют. Иногда они приходят — и становятся лучшей мотивацией. Ты ведь тоже не была запланирована, но стала для нас всем.
Вижу, как у неё меняется взгляд. Слушает, но уже с отчуждением. Устала от наставлений. Молчу. Не хочу превращаться в назойливую мать. Лучше сменить тему.
— Что-то Фил действительно пропал.
— Я поищу, Валерия Викторовна, — предлагает Андрей.
— Наслаждайтесь моментом, это ваш вечер. Я сама.
Оглядываюсь, ища мужа среди гостей. С его ростом он был бы заметен. Тревога подкрадывается незаметно. Только бы не сцепился с Марком. У них сейчас сложные отношения, особенно если Фил увидел, как сын пригубил вино.
Заглядываю в зал. Пусто. Пара гостей доедает торт, кто-то дремлет. Зову — тишина. Прислушиваюсь — слышу голос Фила. Выругался. Значит, нашёл Марка?
Отдёргиваю штору на балкончике. Ступаю — и замираю. Первое, что вижу — его брюки спущены. Хватаюсь за дверной косяк. Нет. Этого не может быть. Просто не может. Вижу, как он склоняется над девушкой, грубо дёргает её за волосы.
— Смотри же… — рявкает он.
Девушка поднимает лицо. Это Маргарита. Ей ровно столько, сколько нашей Алёнке. Замерев, она смотрит на меня, затем — усмехается. Вытирает рот. Победа.
Я стою, как вкопанная. Всё рушится. Балкон трещит, воздух трясёт от финального взрыва салюта. Синие маргаритки расцветают в небе. Синие, как просил Фил. Я-то думала, для Алёнки. А это был подарок ей — этой… этой девчонке!
— Вот ты подонок, — хриплю. И ему, и ей. Оба предатели. Унижение гложет, тянет вниз.
Фил не прячется, не оправдывается. Даже не натягивает штаны. Только оглядывается и приказывает:
— Кто тебя звал? Вон отсюда!
Почти не слышу, что он произносит — только по губам пытаюсь уловить смысл. Финальный залп свадебного фейерверка полностью заглушает его голос. Вот-вот в небе появится сердце, я точно знаю!
Оно вспыхнет и медленно растает. Его сияние продержится ровно двадцать две секунды — именно столько лет мы с Филом прожили вместе.
Кричать, устраивать сцену, когда над головой расцветёт розовое сердце, не хочется. Смотреть вместе с ними вверх и ждать, пока распадётся это светящееся послание — глупо. Да и смысла нет.
Я разворачиваюсь, путаюсь в плотных бордовых шторах и чуть не падаю. Ухожу. Прочь от Фила, от её насмешливого взгляда.
Один шаг, ещё один. Это несложно. Холод шёлкового платья касается щиколоток, а нарядные туфли нещадно давят.
Пытаюсь найти путь на улицу, но сбиваюсь, врезаюсь в колонны, будто ослепший щенок. Мне нужно добраться до озера. Там будет тишина, свежий воздух и, возможно, получится дышать. Возможно, даже заплакать. Кричать. Сейчас — нет.
Толпа гостей врывается в банкетный зал. Настал черёд свадебного танца молодожёнов. Я знаю тайминг мероприятия лучше, чем «У лукоморья дуб зелёный».
— Лерочка… — меня за запястье ловит Семён Аркадьевич, наш семейный доктор и друг. — Что-то не так?
Я молча качаю головой и снова прикрываю рот ладонью. Просто оставьте меня!
Вырываюсь, пошатываясь, как пьяная, и направляюсь к выходу. Успеваю уловить отрывки лиц, блюд, бокалов, реплик.
— Валерия, потрясающий вечер. Примите поздравления.
Останавливаюсь, едва не врезавшись в идеально выглаженный пиджак с синей бутоньеркой. Вдыхаю пряный аромат дорогого мужского парфюма. Поднимаю голову — с трудом. Лицо проясняется. Георгий Буковский. Партнёр Фила.
Интересно, в курсе ли он, чем занимается его очаровательная дочка Марго? Подружка невесты, между прочим. Подружка! А по факту — любовница жениха. Точнее, моего мужа. Маргарита Буковская явно не вчера увлеклась им, учитывая, сколько длилась подготовка к свадьбе.
Когда началось это «что-то» между ними? Во время совместной поездки на лыжи? Когда она оставалась у нас на ночь после дня рождения Алёнки? Или на корпоративе, когда Фил сначала плясал с дочерью, а потом с Маргаритой, а мы с её мамой утирали сентиментальные слёзы?
Я сама их сближала! Уговаривала Алёну сдружиться с Марго. Моя девочка не переносила эту притворщицу, но я настаивала ради партнёрских связей. Сыгралась…
Сказать Георгу правду? Я заглядываю в его холодные глаза — и понимаю: не сейчас. Не сегодня. Он не из тех, кто будет долго переваривать. Он сразу полезет в драку. А я всё ещё хозяйка праздника. Пусть мёртвая жена, но пока ещё не свергнутая.
— Георг, давай позже, — с трудом выдавливаю из себя.
— Ты на пирс? Позволь, я провожу, — он обеспокоенно всматривается в меня.
Единственное, чего мне сейчас хочется — это стянуть с его шеи этот идеальный галстук и крепко затянуть узел. Потому что детей нужно было воспитывать, чёрт побери!
Но я киваю. Просто киваю. Потому что вверх-вниз проще, чем в стороны.
