— Я больше не намерен это выносить! — голос Алексея прозвучал резко и надломленно, разбившись об стены комнаты. Он стоял, стиснув телефон в руке, словно ждал, что кто-то ещё подключится к разговору. — Мама права. Это не мой сын. Это видно невооружённым глазом!
Ольга прижала малыша к груди и попыталась говорить спокойно, хоть пальцы и побелели от напряжения.
— Ты сам слышишь, что несёшь? Ты правда веришь в это безумие? Мы ведь семья…
— Семья? — он горько усмехнулся. — А зачем тогда тесты? Ты ведь знаешь, что я не ошибаюсь.
Она открыла рот, но воздух лишь наполнился тяжёлым молчанием. Алексей глянул на кроватку. Взгляд был отрешённым, как будто через стекло.
— Завтра я подаю на развод. — его голос звучал жёстко, но руки заметно дрожали. — Не звони мне больше.
Дверь захлопнулась. Ольга вздрогнула, но не побежала вслед. Она лишь крепче прижала сына, слушая, как за стеной затихают шаги.
— Ты всегда так время проводишь? — спросила она с лёгкой улыбкой.
— Что? Нет, друзья позвали. У них повод…
— А у тебя, похоже, нет? — мягко уточнила она.
Так началась их история. Алексей — инженер, педант и домосед. Ольга — дизайнер из рекламного агентства, жила спонтанно, в ритме креатива. Они были противоположностями, но влюбились. Или, как позже говорила Ольга, “не сумели остановить увлечение”.
После свадьбы всё ускорилось. Алексей настоял на ипотеке. Квартиру взяли в Купчино — близко к его работе. Ольга ворчала: район серый, дома безликие, но уступила.
Светлана Николаевна, его мать, вторглась в их быт ещё до переезда. Женщина энергичная, не знающая границ, она навязывала своё мнение обо всём: от расстановки мебели до того, как гладить постельное бельё.
— Всё у вас как-то хаотично, — вздыхала она. — Главное в жизни — порядок. Лёшенька, я ведь тебя этому учила.
Алексей молчал, привыкший к её наставлениям. Ольга сдерживалась, но раздражение копилось. С первых месяцев замужества в их доме поселились трещины.
Беременность стала новой ареной. Светлана Николаевна заявила, что будет помогать. В действительности она вторгалась без спроса, критиковала, наставляла.
— Женщина обязана всё успевать. Ты же мать, в конце концов!
Ольга терпела до поры.
— А вы не думали, что ваше вмешательство только мешает? — однажды сорвалась она.
После этого свекровь перешла к скрытым уколам. Намекала Алексею, что Ольга “слабая”, “ребёнку нужна крепкая семья”.
Рождение Артёма дало им короткое затишье. Алексей даже улыбался. Но мать нашёптывала своё: “Мальчик не похож”. Алексей сопротивлялся, пока не увидел на фото младенца черты коллеги Ольги. Сомнение поселилось в нём, как яд.
Питерским утром, мокрым и холодным, Ольга взяла коляску и поехала к свекрови. Подъезд пах сыростью, по лестнице доносились телевизионные голоса.
Светлана Николаевна открыла дверь с настороженным выражением:
— Ты чего пришла? Алексея здесь нет.
— Я к вам, — ровно сказала Ольга. — Надо поговорить.
Внутрь заходить не стала. Артём спал в коляске, и она, не отрываясь, смотрела на свекровь.
— Вы сказали Алексею, что ребёнок не его. На каком основании?
Светлана всплеснула руками:
— Я ничего не утверждала. Просто соседки говорили. Лёша сам начал сомневаться.
— Серьёзно? — голос Ольги дрожал, но она держалась. — Вы понимаете, что рушите нашу семью?
— Я защищаю сына! Женщины вроде тебя только о себе думают. Независимая, самоуверенная… Кто знает, что у тебя было до него?
Ольга побледнела.
— Женщины “вроде меня”? Вы не знаете меня. И не имеете права судить. Ваши слова ломают жизни.
Тут в дверь постучали. На пороге появилась Валентина Михайловна, соседка.
— Простите, что вмешиваюсь… Просто это так похоже на старую историю. Света, ты помнишь?
Светлана Николаевна побелела.
— Мой муж тоже говорил, что Лёша не его. Тогда не было тестов. И ты страдала, как Ольга сейчас.
Ольга смотрела на свекровь. Та молчала. Глаза её потускнели.
— Так вот оно что…
Алексей вернулся домой. Ольга встретила его у порога.
— Вот результаты теста. Но дело не в них. Дело в том, что ты поверил не мне, а ей.
Он взял конверт, но не открыл. Внутри что-то ломалось. Он набрал номер матери, но не стал звонить. Вместо этого поехал к ней сам.
Она ждала. Две чашки на столе. Всё как всегда.
— Лёшенька, ты чего?
— Нам надо поговорить. О тебе. И об отце.
Мать напряглась.
— Он ушёл. Что ещё?
— Сказали, он сомневался, что я его сын. Это правда?
Молчание. Потом:
— Было. Он придумал, чтоб уйти. Мне было больно.
— А теперь ты решила, чтобы и мне было больно?
Она не ответила. Алексей ушёл.
Ольга сидела у кроватки. Алексей вошёл.
— Мне жаль. Я слушал не тебя. Я боялся. Боялся повторить её судьбу.
— А я? Я тоже боялась. Но ты должен был быть со мной.
Он сделал шаг. Она отступила.
— Ты опоздал, Лёша. Я подаю на развод.
Он не стал спорить. Только кивнул.
Она выиграла не спор. Она сохранила достоинство. А он потерял семью, поддавшись чужим страхам.
