Дед собрал вещи и, не оглядываясь, покинул родное жилище, отправившись в Польшу.
— Да кому ты там сдался, старый хрыч?! Работать ты не сможешь, а просто так тебя кормить никто не станет! — возмущалась бабка. — А тут у тебя всё есть: дом, хозяйство, куры, гуси, огород. В погребе полным-полно закаток! Ну зачем тебе эта Польша? Сиди дома и не выдумывай!
— Да чтоб тебя! Я всю жизнь горбатился, а теперь должен довольствоваться нищенской пенсией?! Наконец-то появился шанс пожить по-человечески! Там нас принимают с распростёртыми объятиями, помогают, чем могут. Было бы грехом не воспользоваться! — вдохновлённо вещал дед, запихивая вещи в чемодан.
— Тьфу, старый болван! Делай что хочешь! Я отсюда никуда не двинусь! Хозяйство без меня пропадёт! — упрямо заявила бабка.
— Да я тебя с собой и не звал! Найду там заботливую старушку, да чтоб с хорошим приданым! — пробормотал себе под нос дед, захлопывая чемодан.
Бабка лишь закатила глаза и ничего не сказала. В душе у неё бушевали противоречивые чувства. С одной стороны, она давно ждала момента, когда этот старый паразит исчезнет из её жизни. Полвека терпела, пока он все соки из неё тянул. Пусть всё произошло немного иначе, чем она мечтала, но результат её вполне устраивал — главное, чтоб не вернулся. С другой стороны, было беспокойство: а вдруг передумает? Или, хуже того, вернётся обратно? Вот тогда уж точно радоваться будет рано.
Утром дед ушёл на автобус и больше не появлялся. Ни звонка, ни весточки. Прошли недели, затем месяцы.
— Может, с ним что-то случилось? — осторожно спросила дочь.
— Да с твоим отцом ничего не станется! Он хитрый, как лис, и живучий, как пёс. Уж будь уверена — всё у него отлично, — хмыкнула бабка.
— Ты даже не переживаешь?
Дочь лепила вареники, специально приехав к матери, чтобы разузнать новости о деде.
— Ты вареники лепишь?
Девушка молча кивнула.
— Ну вот и лепи, а не болтай попусту.
И только в июле от деда пришла первая и последняя весточка. Он отправил дочери фото через Facebook. На снимке — роскошный особняк с качелями, пышные розовые кусты в саду и бассейн в глубине двора.
Под фото было короткое сообщение:
«Видали?! Я нашёл себе богатую старушку! А вы в меня не верили! Домой не ждите — остаюсь тут навсегда!»
— Господи, да это ж праздник какой! — радостно воскликнула бабка. — Вот это подарок мне на день рождения!
— Мама! Это же мой отец! Ты вообще о нём не скучаешь?! — пыталась пробудить её чувства дочь, но давно уже нечему было просыпаться. Дед сожрал их за годы жизни, вместе с бабкиными нервами.
— Ох, уж точно загрущу, если он вдруг вздумает вернуться! Буду рыдать от счастья… Христом-Богом клянусь!
— Мама!
— А ну не ори на мать! Знаешь, как этот твой отец мне за пятьдесят лет кровь попортил? С утра до ночи пил мозги чайной ложечкой! То чай холодный, то горячий! Закрой окно! Открой окно! Носки длинные! Нет, короткие! В супе соли на полграмма больше, чем ему хочется! Переделывай! Пену у пива уменьшай! Сорочка слишком синяя! А телевизор цвета блеклые передаёт, давай-ка мне яркость подкрути! Лида! Лида! Лида! — бабка картинно передразнивала деда, закатывая глаза. — Да он трещал, как радио, двадцать четыре на семь! От него голова лопалась! Пусть теперь живёт у своей старой и домой нос не суёт! Если увижу на пороге — притворюсь, что не узнаю! Всё равно не впущу!
В доме воцарилась тишина. Дочь молча лепила вареники, а бабка задумчиво смотрела в окно.
Прошло полчаса.
— Теперь можно окно на ночь не закрывать, — вдруг пробормотала она.
— Что? — не поняла дочь.
— Говорю, деда больше нет. Пропал, исчез! Теперь хоть спать можно спокойно, не просыпаясь на его ворчание! И вставать с петухами не надо. И хлеб печь самой тоже. О, Пресвятая Богородица… Да я ж теперь совсем другую жизнь начну без этого старого зануды!
Лицо её просиял, а улыбка расползлась до самых ушей.
