– Ты… Ты… – Ольга с волнением ухватилась за дверной косяк, пытаясь перевести дыхание. – Ты знаешь… Павел вернулся, – выдохнула она наконец.
Она тяжело дышала, торопилась, перепрыгивая через кучи на своем пути, легко, словно юная козочка, перескакивая преграды. Ольга стремилась первой увидеть реакцию Надежды. Добежав к дому подруги, она остановилась, пытаясь перевести дух, прежде чем войти.
В это время Надя энергично месила тесто, шлепая им по столу с заметным рвением. Услышав, что Ольга пришла, она не прервала работу, но внимательно слушала. Когда подруга закончила говорить, Надя вдруг еще с большей силой начала шлепать тесто об стол.
Ольга широко раскрыла глаза.
– Надя, ты знала? Он писал тебе? – спросила она.
Надежда недовольно взглянула на подругу.
– С чего бы мне знать? – бросила она коротко.
– Ну, может, намекал или еще что… – начала Ольга, но Надежда резко уселась на табурет.
– Хватит тянуть. Говори, что случилось!
– Он приехал не один, – быстро выпалила Ольга. – С женой.
Надя отвела взгляд, устремив его куда-то за окно, выше крыши соседнего дома. Она молча поднялась и продолжила катать тесто, будто ничего не произошло.
Ольга только сейчас поняла, насколько это новость ударила по подруге. Она ведь догадывалась, что между Надеждой и Павлом было что-то важное, но не представляла, насколько глубоки были их чувства.
Три года Надежда ждала Павла из армии. Все знали, что она – его невеста. Родные считали, что он вернется, и сразу свадьба. Надя уже так сблизилась с матерью Павла, что та называла её дочерью. Но вот…
Ольга сняла пыльные ботинки, прошла к печи и присела на лавку.
– Надька, а она-то страшная. Где только такую нашел? – тихо проговорила Ольга.
– Мне всё равно, – спокойно ответила Надя, нарезая тесто ровными кружочками.
– Да ну, скажешь тоже. Маленькая, худая, волосы обрезаны, будто мальчишка какой. На голове вместо платка – эта… беретка, – Ольга фыркнула.
Надежда не ответила.
Ольга пересела ближе, чтобы смотреть подруге прямо в глаза:
– Ты только подумай! Ты его ждала, даже на танцах к другим не подходила. А он! Три года ждала, а он вот так… Какое скотство! Ты ведь могла бы давно замуж выйти!
– Могла бы, – задумчиво протянула Надежда, с силой сжимая кружок теста.
– Да что там! Помню, артист за тобой увивался. Ты же могла себе городского выбрать! А теперь что? А он…
Надежда продолжала молча месить тесто. Ольга не выдержала:
– Ну и что делать будешь?
– Ничего. Пусть живёт. Он теперь женат, – тихо ответила Надя.
– Вот так просто простишь? И ему, и ей? Я бы им глаза выцарапала!
– Она здесь ни при чем, – спокойно отозвалась Надежда.
– Как это ни при чем? Знала ведь, что он невесту дома оставил! Все они так – только увести хотят! Но нельзя это так оставлять, Надька!
Ольга вскочила, натянула ботинки и направилась к выходу:
– Ладно, я побежала. Но ты не переживай, что-нибудь придумаем!
Оставшись одна, Надежда убрала тесто и пошла в комнату. Вдруг она рухнула на подушки, заливаясь слезами. Всё внутри сжалось от боли.
Тем временем новость о возвращении Павла с женой облетела всю деревню. Люди тянулись к дому его родителей, чтобы посмотреть на новоиспечённую невестку.
Павел с сияющей улыбкой представил Зою матери:
– Мам, это моя жена. Мы теперь будем жить вместе.
Ольга Александровна растерялась. Она долго смотрела на Зою, пытаясь понять, как реагировать.
– Ну что ж, добро пожаловать… – наконец вымолвила она, но в глазах читалось разочарование.
Зоя тихо сидела в уголке, чувствуя на себе оценивающие взгляды. В сельской суете её скромный облик казался чужеродным. Она надела свое лучшее платье, но, по сравнению с другими, всё равно выглядела просто.
Вечером в дом заглянула Наталья, жена старшего брата Павла. Она без спроса открыла чемодан Зои, перебирая её немногочисленные вещи.
– Посаг где? – вдруг спросила она с усмешкой.
– Павел меня не за посаг выбрал, – с достоинством ответила Зоя.
– Ну-ну… – хмыкнула Наталья, но в её голосе слышалась нотка издёвки.
Зоя молча сложила вещи обратно в чемодан, чувствуя себя униженной. Её новой жизни только начинался, но начало было далеко не радужным.
– Перенесём это в мамину комнату, пусть она сама решает, что с этим делать. Вам с Павлом шкаф тоже пригодится, а потом и свой купите.
Наталья сказала это и вместе с другими понесла тяжёлые стопки белья в небольшую комнату.
Александра всплеснула руками:
– Это ещё что?
– Освобождаем шкаф для молодых, – пробормотала Наталья, напряжённо неся вещи.
Александра прищурилась:
– Поздравляю! Ещё и дня тут не пробыла, а уже… Павел, почему это твоя жена тут всем распоряжается?
Зое хотелось что-то сказать, но её слова утонули в общем шуме. Гости сели за стол, подняли рюмки за возвращение Павла. О Зое почти не вспоминали, словно её присутствие было случайным. Павел это заметил и сказал:
– А давайте выпьем за мою жену – за Зою!
Дед Василий быстро поднял рюмку:
– Счастья вам!
Остальные промолчали. Александра лишь вздохнула и вытерла губы фартуком. Павел выпил и взял закуску.
В плотницкую бригаду Павел шёл без особого желания. Согласился работать только до весны, пока не появятся заказы на основной работе. Со временем он даже стал радоваться – дом матери требовал ремонта, а с плотниками легче было найти материалы и договориться о помощи.
У Павла появилась мечта о собственном доме. Жизнь с матерью и Зоей не ладилась. Зоя сначала старалась освоить новый для неё сельский быт, но потом остыла:
– Павел, зачем это всё? Что бы я ни сделала – всё не так. Хлеб испекла – кислый, двор от снега почистила – не тот угол, кур кормлю – и это неправильно. Даже блины мои невкусные.
– Не обижайся на мать, – успокаивал её Павел. – Она привыкла всё делать сама. Что вам делить? Кстати, почему ты её мамой не называешь?
Зоя пожала плечами. Она никогда никого так не называла – потеряла мать ещё младенцем.
– Я сирота. Выросла в детдоме, – тихо сказала она.
Зоя училась в педагогическом, была активной и легко находила общий язык с людьми. Павел, увлечённо рассказывая о деревне и своих планах, смог вдохновить её на переезд. Зоя представляла себе собственный дом, семью, детей и… маму.
– Какая у тебя мамочка? – спрашивала она.
– Какая… Хорошая. Мамочка и всё, – отвечал Павел.
В деревне к Зое вроде бы привыкли. Она устроилась учителем в местную школу. Но сплетни не утихали: мол, новая невестка то куриц потравила, то собаку отвязала, которая передушила соседских уток. Что было правдой, а что выдумкой – сказать сложно.
Зоя старалась не обращать внимания. В школе она чувствовала себя комфортно, а дома с каждым днём становилось всё тяжелее.
– Мужа накормить некому! – однажды сказала Наталья, когда Павел заглянул к ней по делу. – Все над твоей женой смеются.
В тот вечер Павел вернулся домой выпившим.
– Ты же обещал не пить! – возмутилась Зоя.
– Хватит! Мне всё надоело. Деревня не нравится, дом не нравится, мать тоже!
– Кажется, наоборот – я тут никому не нравлюсь, – тихо ответила Зоя.
Она долго сидела у окна, глядя на зимние сумерки. Жизнерадостность, которая раньше была её неотъемлемой чертой, таяла в этом доме.
Зоя старалась наладить отношения со свекровью, читала ей стихи, но напрасно. Однажды, когда соседки в гостях засмеялись после её декламации, Александра недовольно сказала:
– У нас тут артистов и без неё хватает. Лучше бы картошку в подвале перебрала.
Тем временем Александра всё чаще думала о Надежде – бывшей невесте Павла. Красивая, хозяйственная, её бы все любили. Александра часто заходила к матери Надежды, чтобы поговорить о сыне и Зое.
– Она книги читает, а у меня спина болит! – жаловалась Александра.
– А мы любим Зою Дмитриевну! – вдруг вмешался Колька, брат Надежды. – Она такая интересная, и историю замечательно преподаёт.
Александра лишь покачала головой. «Чужая», – подумала она.
