Тамара закрыла глаза и натянула одеяло на голову.
— Ну сколько можно? — пробормотала она себе под нос, укутывая лицо в подушку.
Но звуки, доносившиеся из-за двери, раздражали настолько, что сон окончательно пропал. Она отбросила одеяло и села на кровати. Шаркающие шаги то удалялись, то приближались, нарушая ночную тишину. Затем раздался стук кружки о стеклянную столешницу и сухой кашель.
— Нет, ну это уже ни в какие ворота! Каждую ночь одно и то же! Сейчас я ему всё выскажу!
Тамара надела мягкие тапочки с яркими пушистыми помпонами и, набросив на изящную ночную сорочку халат, поспешила на кухню.
— Тамарочка, и тебе не спится? — заботливо спросил муж. — Может, что-то беспокоит?
Эта неизменная доброта, исходившая от Петра, раздражала её больше всего. Хоть бы он разок рассердился — тогда бы она с чистой совестью высказала всё, что накопилось за последний год. Но с ним даже ссориться не получалось. Она села на стул напротив мужа и пожала плечами.
— Любимая, неужели я тебя разбудил?! — догадался он. — Прости, пожалуйста. Такой я стал неловкий, всё валится из рук. Давай я подогрею тебе молока. Это поможет успокоиться и заснуть.
Тамара молча кивнула. Пётр пододвинул к ней кружку с горячим молоком и нагнулся, чтобы достать из тумбочки баночку с её любимым каштановым мёдом. Его тяжёлое кряхтение вызвало у неё ещё большее раздражение. Она обхватила ладонями кружку и едва слышно произнесла:
— Спасибо, Пётр. Почему ты не спишь?
— Сам не знаю. В молодости постоянно спать хотелось, но времени не было, всё в делах. А теперь, кажется, время неправильное. Раньше оно летело, как ветер, а сейчас еле тянется. Особенно ночью. Да ещё и в боку что-то беспокоит, не даёт покоя. Пока хожу — вроде легче, а лягу, и всё…
— Пётр, ну хоть старайся ходить тише. Ты-то можешь потом весь день валяться, а мне с утра на работу. Если бы это было разово, а то ведь каждую ночь одно и то же.
— Ой, Тамарочка, прости, — он взял её за руку и поднёс к губам. — Прости, дорогая. Я сам не замечаю, как умудряюсь шуметь. Обещаю: с этой минуты беру себя под строгий контроль.
— Слышали мы уже такое, — пробормотала она, убрав руку из его ладони и направившись в ванную.
С раздражением намыливая кожу, на которой всё ещё ощущался след его поцелуя, она слышала, как он кряхтит, проходя в свою комнату.
Сон так и не пришёл. Тамара лежала с открытыми глазами, закинув руки за голову. Почему она должна всё это терпеть? Ей ведь всего 55. Хочется куда-нибудь сходить, поехать. В кино, например. Или просто пригласить гостей, попеть песни, потанцевать. А ему ничего этого не нужно!
Некоторые в его возрасте ещё умудряются жениться и детей заводить. 75 лет — это ведь не 90! А ему всё не так. Гости — голова болит, кино — ноги, давление скачет. Про отдых на море и говорить нечего! В такую дальнюю дорогу его не вытянуть.
Подруги живут полной жизнью с мужьями, детьми и даже внуками, путешествуют. А она привязана к старому мужу. Надо же было выйти замуж за человека на 20 лет старше! Но тогда он был совсем другим. Может, если бы её сын остался жив, сейчас было бы не так грустно. Возможно, у неё уже были бы внуки.
Каким бы сейчас был её Витя? Она быстро представила лицо своего шестилетнего мальчика. Прошло 25 лет, а те далёкие события до сих пор терзали её.
…
