Юра, демонстративно пакуючи вещи, не обращал внимания на уговоры жены и слёзы маленькой дочери.
— Юра, как ты можешь? — растерянно произнесла Мария. — А как же мы? Куда нам идти? Что нам делать?
— Работай, — безапелляционно ответил Юра. — На работе все девушки через год-полтора после декрета вернулись, а ты всё сидишь дома. У тебя нет внутренней силы!
Да, девушки на работе у Юры все умные, ухоженные, целеустремлённые. В отличие от Марии. И теперь она ему не пара. Он уже полгода как начальник отдела, а Мария кто? Обычная домохозяйка! Нет, она не его спутница, не пара.
Мария плакала и не знала, что делать, как жить дальше. Да, она не работает, но Юра сам был против того, чтобы она работала. Он даже настоял, чтобы она оставила институт, когда она забеременела. К тому же Оксана только пошла в садик и часто болеет. Кто возьмёт на работу человека, который постоянно будет брать отпуска?
— Ты же сам говорил… — прошептала Мария. — И про Оксану тоже…
— Что я говорил? — вскричал Юра. — Мало что я говорил! Нужно думать своей головой, а не жить по моим указаниям. Я всего добился сам, а ты чего достигла? Ничего! Мне стыдно, что ты моя жена! Ты тянешь меня вниз!
Юра продолжал выносить из квартиры свои вещи, велосипед, компьютер, телевизор, а Мария, обнимая дочь, которая всё ещё плакала, смотрела в пустоту. Юра благородным жестом положил деньги на комод, чтобы она могла как-то начать новую жизнь, и когда дверь за ним закрылась, Мария не сдержала слёз. В голове вертелся только один вопрос: «Почему?» Никогда он не показывал, что ему что-то не нравится. Наоборот, всегда восхищался ею, любил дочь. Были планы на будущее. На их совместное будущее. Они радовались вместе, когда его перевели на должность начальника отдела. А теперь оказалось, что она — балласт в его жизни.
Но, несмотря на боль, жизнь продолжалась. Она теперь отвечала не только за себя, но и за дочь. Помочь ей было некому, мама жила в деревне, едва сводила концы с концами. Нужно было что-то решать с арендой квартиры.
— Юра был прав, что мне нужно работать, — думала Мария. — И он прав, что мне следовало иметь своё мнение, а не делать всё, как он говорит.
На следующий день Мария отвела дочь в садик, пришла домой и позвонила хозяйке квартиры, чтобы предупредить, что ей нужно съехать и найти что-то более дешевое. Хозяйка, Вера Васильевна, приехала через полчаса. Она сразу поняла, что Мария оказалась в трудной ситуации.
— Моя девочка, — по матерински сказала Вера Васильевна, выслушав рассказ Марии, — Юра поступил некрасиво. Но не держи на него зла, начинай строить свою жизнь. Жизнь сама всё расставит на свои места. Не переживай за квартиру, я цену тебе вдвое снижу. Будет трудно — звони, что-нибудь придумаем. Живи, сколько нужно.
Удивлённый взгляд Марии заставил Веру Васильевну объяснить:
— Я сама в молодости оказалась в сложной ситуации, и если бы мне тогда не помогли добрые люди, не знаю, как бы всё сложилось. Благодаря им я сейчас живу хорошо и в достатке. Вот теперь мой черёд помочь. Не разочаруй меня. И знай, что добрых людей гораздо больше, чем плохих.
Перед уходом Вера Васильевна с улыбкой сказала:
— И не забудь восстановиться в институте! Высшее образование откроет перед тобой много дверей.
— Спасибо вам, Вера Васильевна, — поблагодарила её Мария. — Я вас не подведу.
Мария не разочаровала. Она устроилась администратором в ресторан, вернулась в институт и успешно его закончила.
После разрыва с Юрой Мария мечтала построить карьеру, заработать деньги и показать своему бывшему мужу, как он ошибался. Ей хотелось, чтобы он, увидев её успешной и шикарной, пожалел о своём поступке.
Но вскоре она поняла, что не хочет ничего никому доказывать. Она хотела просто быть счастливой и помогать людям.
Мария помогала маме, раз в год ездила с дочкой на море и была счастлива по-своему.
А Юра в конце концов пожалел о разводе, так и не найдя для себя «подходящую пару». Но Марии это уже было не важно. Дочь не захотела общаться с ним, он стал для неё чужим человеком.
С каждым днём Юра всё больше ощущал душевную пустоту. Работа перестала приносить радость, семейная жизнь не сложилась, а близкие отвернулись. Зато теперь у него не было никакого балласта.